— Снимок понравился? — Скворцов сразу сообразил, за что мой глаз зацепился. — Правильно, что понравился. Хороший снимок — живой, динамичный. Плахин, он у нас такой — все влет ловит. А этому не выучишься. Это дар божий. Или… — Скворцов напрягся. — Тут что-то другое?
Я опять могла соврать. Но сказала лишь полуправду:
— Это может иметь отношение к тому, чем я занимаюсь. Пока не знаю — какое. Но очень вас прошу: не говорите никому, что я проявила интерес к бару "Марко Поло". Я могу на вас рассчитывать?
Скворцов проткнул меня взглядом прищуренных глаз — я почувствовала себя цыпленком на вертеле — и сказал твердо:
— Рассчитывайте.
— Этот Плахин — ваш человек?
— Мой.
— А его увидеть можно?
— Если на месте.
Скворцов подошел к двери и крикнул куда-то в пространство:
— Плахин!
Тут же в коридоре эхом разнеслось:
— Володя! Плахин! К шефу!
А через минуту в комнате появился точно такой же худой, как редактор, но в два раза короче и во столько же раз моложе парень. "Они здесь все не доедают, что ли?" — подумала я и пожалела, что не могу подбросить им жареный кусочек.
— Вот э-э-э… сотрудница одной дружественной нам конторы. — Скворцов тоже решил ограничиться полуправдой. — Хочет тебя насчет этой фотографии расспросить.
— А что? — насторожился было Плахин, но, окинув меня взглядом опытного фотографа, расслабился. Похоже, я не произвела на него никакого опасного впечатления.
— А ничего, — сказал редактор.
Как ни странно, Плахина такое объяснение вполне устроило. И через несколько минут я узнала, что Володя Плахин оказался в "Марко Поло" случайно, хотя и не в первый раз. Заглянул к своей знакомой барменше Наташе, а там вдруг разгорелся скандал, ну он и сделал несколько кадров. Хотя, вообще-то, в баре фотографировать запрещают, так что он в определенной степени рисковал. При этих словах Володя многозначительно глянул на Скворцова. Девицу Люси, проститутку средней руки и соответствующей цены, Володя в баре уже встречал. Она там, похоже, постоянно ошивается, приводит своих клиентов, за что, по мнению Плахина, имеет комиссионные. В драку неизвестный мужчина попал, как кур в ощип. Он сидел с Люси за соседним с Жорой и Стасом столиком и по морде схлопотал совершенно случайно, хотя и здорово. При этом, как утверждал Володя, мужчина жутко испугался и, подхватив Люси, тут же смылся. И это все.
— Значит, информации для газеты никакой не будет? — спросил Скворцов, когда Плахин оставил нас одних. Спросил, впрочем, без особой надежды. — Может, потом?
— Я бы рада, но вряд ли.
Тут я была абсолютно честна.
— Все равно — удачи! — пожелал Скворцов. — Она нам всем нужна.
Его слова попали, наверное, богу в уши. Потому что, выцепив по телефону Погребецкого и нарисовавшись в баре "Марко Поло", который, оказывается, работал не только по ночам, мы тут же обнаружили Наташу. А ведь могли угодить и не в ее смену. Бар еще пустовал, но Наташа уже улыбалась. Погребецкий тут же предположил, что это, вероятно, привычка, порожденная не столько профессией, сколько красивыми зубами, и, разумеется, взял инициативу на себя.
— Привет! — разулыбался он, продемонстрировав, что его зубы тоже очень ничего.
— Привет! — Погребецкий явно произвел на Наташу должное впечатление, но она пока не знала, как отнестись к моему присутствию.
— Ну, братец, — подала я голос, — чем угостишь родную сестру?
За кого только рядом с Игорем мне не приходилось себя выдавать. Разве что матерью его еще не была.
— Это ваша родная сестра? — оживилась Наташа.
— Наироднейшая! — заверил Погребецкий.
— Надо же! А совсем не похожа!
— Это на мне природа отдохнула. — проявила я самокритичность.
— Ой, что уж вы так! — вступилась за меня Наташа. — Вы такая необычная. Сейчас дылды в моде, а вы такая маленькая, как статуэтка. Моя мама говорит, что маленькая женщина — это на все времена. И волосы у вас… Натуральный рыжий цвет. И глаза зеленые…
— … и рот большой, — добавила я с удовольствием. Нечасто меня женщины так нахваливают.
— Мелочи жизни, — рассмеялась Наташа и спросила: — Хотите хорошего кофе? По-настоящему хорошего? Хороший кофе для хороших людей?.
— А почему вы решили, что мы — хорошие? — поинтересовался Игорь.
— А это сразу видно. У меня глаз — ого-го! Наметанный.
— А что еще видно? — уточнил Погребецкий.
Наташа снова рассмеялась.
— Видно, что вы меня искали.