Я глянул на него с сомнением.
— Красить, наверное, всю машину придется. У нее цвет с оттенком — красно-вишневым. Если только бок красить, будет отличаться, оттенок трудно подогнать. У меня недавно похожая ситуация с одним знакомым приключилась, вернее, с красно-вишневой "Волгой", которую он грохнул. Помял-то тоже только бок, но пришлось всю машину красить, иначе отличалось. Я, кстати, спрашивал у него, где он ремонтировал машину, так он сказал, что где-то в мастерской по Восточной дороге. Не у вас ли?
Я внимательно следил за выражением лица Пака, но не заметил ничего кроме все той же добродушной улыбки. Либо у него была прекрасная выдержка человека, который привык держать секреты клиентов при себе, либо пресловутая красно-вишневая "Волга" была для него всего лишь чужим примером из чужой жизни.
— По Восточной дороге моя мастерская не одна. К сожалению. — Пак развел руками. — Иначе я был бы очень богатым человеком. Большим монополистом на большой дороге. Но красно-вишневая краска у меня есть. Может, чуть-чуть оттенок с вашим не совпадет, такую краску трудно точно подобрать, особенно свежую краску с уже давно не свежей совместить. Ну так что ж, как скажете, так и сделаем — перекрасим все. Можете не сомневаться.
И он в очередной раз душевно улыбнулся мне, а я — ему, после чего Пак нажал на клавишу селектора и сказал скорее тоном просьбы, нежели приказа:
— Алексей, зайди, пожалуйста, ко мне.
Рыжий Леха появился через минуту, оглядев меня так, словно я был автомобилем с ненайденной поломкой, и тяжко вздохнул. Ему явно не хотелось заниматься моими проблемами в тот единственный за последние две недели вечер, который он приберег для личных целей. Я сразу же решил его умаслить.
— У меня машина не с собой. Я ту машину мог бы завтра подогнать.
Леха снова вздохнул, на сей раз с облегчением.
— Вот и ладно, — подвел итог Пак. — Завтра так завтра. Алексей займется, он у нас мастер по таким делам.
— Да чай не впервой, — хмыкнул Леха и вопросительно посмотрел на Пака. — А сейчас я пойду, ага?
— Давай, — разрешил Пак, — готовься к свадьбе, жених!
Леха снова хмыкнул и двинулся к двери. Но закрыть ее за собой не успел, потому что тут меня как бы невзначай осенило.
— Послушай, парень, мне краску-то покажи. А то вдруг не тот цвет.
Леха через плечо глянул на Пака, тот кивнул ему и пожал руку мне.
— Приезжайте завтра. Все сделаем в лучшем виде.
Я вновь оказался в мастерской, на сей раз с парадного входа и в сопровождении Лехи, который завел меня в помещение, отгороженное от прочего полупрозрачным пластиком и служащее каптеркой.
— Какой цвет-то нужен? — спросил Леха и выразительно потрогал на руке часы.
— Торопишься? — полюбопытствовал я.
— Угу, "микрушка" скоро в город пойдет, а мне еще помыться надо.
— Могу подбросить.
— А мне на левый берег, на Западный жилмассив, — усомнился Леха в моей готовности пилить на другой конец города.
— Мне в том же направлении, — соврал я и добавил в стиле Пака: — Все сделаю, можешь не сомневаться.
— Ну, тогда спасибо. Тогда можно не торопиться, — успокоился рыжий. — Так какая краска-то нужна?
— Красно-вишневая. Не чисто красная и не чисто вишневая, а именно такая, в сочетании.
Возможно, мне показалось, а, возможно, и нет, что Леха бросил на меня быстрый удивленный взгляд. Но хмыкнул он совершенно определенно. И принялся перебирать металлические листы с образцами красок, которые были расположены в неком сооружении, напоминающем этажерку. Нужный образец он достал откуда-то с самого низа, причем нашел безошибочно, потом огляделся и вытащил банку, судя по подтекам, начатую.
— Это подойдет? — Мне показалось, Леха хотел еще что-то сказать, но промолчал.
"Это" по цвету очень напоминало окраску "Волги" и я утвердительно кивнул, уточнив:
— А краски хватит?
— Хватит. Такую краску мало кто спрашивает.
— Но банку, вроде, недавно открыли, — заметил я между прочим.
— Давно — недавно, я не в курсе. — Леха неожиданно насупился. — Какая вам разница, когда открыли, когда закрыли? Главное — с вашей машиной все будет тип-топ.
Он первый раз обратился ко мне на "вы". Это уже было интересно.
… Мне пришлось ждать минут тридцать. А когда Леха вышел, его узнать можно было лишь по рыжим кудрям. Промасленную робу и такие же ботинки он сменил на белые брюки, белую рубашку и светлые штиблеты. Он смыл со своих веснушек копоть, и теперь казался позолоченным. Всю дорогу мы болтали о том, о сем, в основном болтал Леха, я лишь темки подбрасывал. Он успел поведать и о скорой свадьбе, и о невесте, которая его из армии ждала, и о самой армии, и о том, что Пак его взял к себе по рекомендации, и он, Леха, доволен, потому что Пак мужик стоящий и платит хорошо. Леха совсем расслабился, когда я нанес ему удар под дых.