— Это вчера звонил ваш сотрудник, однако… — Он запнулся, потом вновь улыбнулся. — Позвольте узнать: с кем имею дело?
На то, чтобы прикинуть, соврать или сказать правду, у меня ушли считанные секунды. Нет, Кудесникову не стоило врать. Так подсказала мне интуиция и так решила моя голова. Я протянула удостоверение частного детектива. Павел Ильич внимательно прочитал, затем уставился на меня с несказанным интересом.
— Надо же! Такая хрупкая женщина и такая тяжелая работа, — с искренним, как мне показалось, уважением произнес он. Потом вдруг разом посерьезнел. — Насколько мне известно, господин Потоцкий популярный театральный критик. С ним есть какие-то проблемы?
— Есть, и еще какие! — кивнула я. — Он умер.
Круглое лицо Кудесникова поползло в разные стороны. С минуту он сидел, задумчиво качая головой, а затем заговорил быстрым, но вполне твердым голосом:
— Конечно, это ужасно. Но хочу вас заверить, что наша фирма заботится о своей репутации. Я не знаю, отчего умер господин Потоцкий, но смею вас уверить, что он производил вполне достойное впечатление. Я лично с ним беседовал и лично читал его рукопись. Вполне достойная вещь. Конечно, не для массового читателя, нынешний массовый читатель… — тут Кудесников поморщился. — … предпочитает что-нибудь легкое и захватывающее. А поскольку мы только начали развивать у себя издательское направление, то вынуждены считаться с коммерческой выгодой. Поэтому мы и взялись издавать книгу на средства автора. Но это расхожая практика, многие серьезные книги издаются сегодня, к сожалению, именно так.
— Потоцкий уже заплатил вам деньги? — поинтересовалась я.
— Нет. Мы собирались подписать договор еще полмесяца назад. Но потом он попросил подождать. А на прошлой неделе позвонил и сказал, что придет в нынешний понедельник. Но вместо него пришла его сестра.
— Кто?! — вырвалось у меня.
— Его сестра, — повторил Павел Ильич. — И забрала дискету с текстом рукописи. Она сказала, что ее брат срочно уехал в выходные дни, поэтому не мог нам перезвонить и сообщить, что решил доработать некоторые места. Я еще, помнится, ответил, что не было смысла утруждаться и к нам приезжать, господин Потоцкий мог бы принести нам потом новую дискету с уже доработанным текстом. Слава Богу, сейчас все делается не на пишущей машинке, а на компьютере. Но эта женщина сказала, что ее брат просил вернуть нынешний вариант.
— И вы вернули?
— Вернул. Но здесь нет ничего предосудительного. Это не наша интеллектуальная собственность, и автор вправе… Кроме того, Потоцкий, вероятно, побоялся, что мы можем потом перепутать варианты Хотя мы бы ничего не перепутали.
— Кстати, а как выглядела эта сестра? — Я видела сестру Глеба первый и последний раз вчера, на похоронах. Высокая сухощавая женщина лет тридцати трех с короткими светлыми волосами.
— О, пожалуйста, — с готовностью откликнулся Кудесников. — Она вполне приличная дама. Невысокая такая, пухленькая брюнетка с… — Он изобразил пальцами витиеватую фигуру над своей уже местами проблескивающей головой, — … довольно пышной прической. Лет ей, наверное, за сорок, но вообще-то довольно неопределенного возраста. Это, наверное, потому, что на ней были темные очки. Она еще сказала, что у нее болят глаза. Но она ничего не сказала о смерти своего брата. Ни словом не обмолвилась! Я впервые это слышу от вас. — Павел Ильич вдруг насторожился. — А вы мне правду говорите? Потоцкий действительно умер?
— Вообще-то в прессе сообщения были, — заметила я.
Кудесников вздохнул.
— Я, видите ли, все больше книгами интересуюсь. И по службе, и… по душевному влечению. Извещения о смерти вне сферы моих интересов.
Он снова вздохнул, его лучезарное настроение улетучилось, но я не заметила, чтобы он чего-нибудь испугался. Скорее, я навеяла на него скорбные мысли, что жизнь сложнее и печальнее книг.
— А вы случайно документы у этой дамы не проверили?
— Что? Не-ет… — Вот тут Кудесников и впрямь испугался. Это была его явная профессиональная осечка, о которой он сообразил слишком поздно. — У меня даже сомнения не возникло! Честное слово! Она знала содержание книги, мы даже немного об этом поговорили. Она еще назвала телефон Потоцкого, уточнила, правильно ли он у меня записан. А самое главное — она принесла от господина Потоцкого записку с соответствующей просьбой.
— А вы знаете почерк Потоцкого?
Кудесников аж с лица сошел. Вторая профессиональная ошибка была уже явным перебором для начальника издательского отдела фирмы "Акрис".