Кузьмич и Валентина ждали меня на пару: Валентина, развалившись в своем необъятном кресле, а Кузьмич, примостившись на стуле, который под ним не был даже виден. Только угроза, что со мной могло что-то случиться, заставила их сделать крен от суровости к озабоченности. Но все равно перво-наперво Валентина сунула мне под нос чековую книжку, где я расписался с величайшим тщанием — не приведи бог, хоть одна буква не совпала бы с оригиналом банка. Успешно справившись с этой короткой, но жизненно важной процедурой, я посмотрел на часы: до закрытия банка оставались еще два часа. И что, спрашивается, Валентина так разоралась? Впрочем, она орет всегда, разве что во время сна ее не слышно и то, наверное, потому, что заглушает храп ее не менее могучего мужа. Валентина въедливо проверила мою подпись, отодвинула чековую книжку и приказала:
— Рассказывай.
Я вздохнул и вопросительно уставился на нее. Валентина на это отреагировала по-своему.
— Не морочь голову! — рявкнула она. — Мы тут не последние идиоты! — Кузьмич согласно кивнул. — Что, не видно, что ли, носитесь с Варькой, как оглашенные, а денег нет. Значит, не ради клиента надрываетесь, а у самих заморочки. Правильно?
— Да как сказать… — невнятно пробормотал я.
— Нехорошо, Игорь, — укоризненно покачал головой Кузьмич. — Может, ты нас и не держишь за друзей, но мы все-таки вам с Варварой не чужие.
Он был, конечно, прав. И я рассказал все — вплоть до того момента, когда Валентина позвонила мне домой и наорала. Опустил лишь некоторые детали (например, описание разрезов на платье Валерии и как она меня обнимала) и добавил в конце, что будут они последними трепачами, если сообщат все Кирпичникову в случае, коли тот, замученный отпуском, позвонит на работу.
На мое предупреждение Кузьмич опять укоризненно покачал головой.
— Игорь, я же человек почти военный, во мне что надо — умерло.
Валентина же возмутилась:
— А я — главный бухгалтер! Мне по должности полагается держать язык за зубами. — После чего запричитала: — Ну, Варька и вляпалась. Грохнуть человека чуть ли не на ее глазах — все равно, что во все наше агентство плюнуть!
Плюнуть в наше агентство означало нажить себе лютого врага в лице Валентины. Но компания Кавешниковых не знала, где таится главная угроза.
— Надо же, а ведь такие люди — интеллигенты! И — молотком, — сокрушенно добавил Кузьмич. Сам себя он к интеллигентам не причислял, но, в отличие от иных себе подобных, испытывал к ним сильное уважение.
— А вообще, — как всегда безапелляционно заявила Валентина, — вы мотив найти не можете, а тут дело такое: как пить дать деньги замешаны.
— Да какие у них в наши времена деньги, у интеллигентов-то? — не согласился Кузьмич. — Выпало этому убиенному от англичан кое-что получить, так он сразу это на другую книжку нацелил. Да и неизвестно — получил ли? Никто денег тех не видел, одни разговоры. Не-ет, тут с другого бока подходить надо. Вы же посмотрите, малахольный этот… как его…
— Струев, — подсказал я.
— … Вот, вот. Такое учудил — не всякий ушлый мужик сподобится. Или эта вот принцесса… Валерия… — Ее имя Кузьмич все-таки в памяти задержал. — … такую драму изображает и, можно сказать, себя роняет. А за ради чего? Я так скажу: тут чувства замешаны. Тут их искать надо.
— Чувства! — фыркнула Валентина и стала сильно деловой. — Значит так, Погребецкий. Если ваш Потоцкий действительно получил деньги от англичан, то они либо есть, либо их нет, а если денег нет, вот вы и разбирайтесь, куда они делись. Найдете деньги, найдете и убийцу. Но! — упредила она мои возможные возражения, хотя я ничего подобного не собирался делать. — Это еще не все. От англичан Потоцкий деньги мог почти наверняка получить только через банк. Вряд ли они ему их в конвертике сунули. А если через банк, то, скорее всего, через наш родной Внешторгбанк. А там… — Валентина многозначительно ухмыльнулась. — … есть у меня каналы, по ним все разузнаю. Только учти, Погребецкий! — Лицо главбуха посуровело. — Не вздумай хоть намекнуть где-нибудь, откуда и как информацию получил. Сам знаешь, клиентские счета — вещь сугубо конфиденциальная, и я не хочу, чтобы людей, с которыми у меня хорошие отношения, вышибли из банка без выходного пособия. Ты понял?
— Валюша! — нежно произнес я. — В любом банке есть утечка информации.
— Меня не интересует любой! — рявкнула Валентина. — Меня интересует мой родной, где у меня все тип-топ.