Земцов пододвинул пепельницу, Марина Ивановна открыла сумку, принялась в ней долго рыться, после чего достала пачку и вытащила сигарету. Внешне сумка выглядела почти пустой. Наверное, копаясь в ней, она просто собиралась с мыслями.
— Я полагаю, подробности моих отношений с Костей вас не интересуют. — Сказано это было в утвердительной форме. — Но длится это недолго, примерно полгода. Виделись мы… я имею в виду, так виделись, вы понимаете… нечасто. Ни о каких серьезных шагах ни с моей, ни с его стороны речь не заходила. Я говорю об этом, чтобы все было ясно. Потоцкий, если вас это интересует, ничего не знал. Как и другие. Костя отнюдь не столь болтлив, как это может показаться. Я — тем более. В то воскресенье мы увиделись достаточно случайно. Евгений Борисович днем ушел, он договорился о встрече с одним нашим коллегой. Костя позвонил мне часа в три или около того. Мы ничего не планировали, просто разговаривали. И тут он сказал, что был у Глеба, тот накануне брал машину Кавешниковых, а сегодня заболел и просил Костю забрать и передать в понедельник на работе Сергею Павловичу сумку с ключами от машины и гаража. И тогда мы решили этой машиной воспользоваться, чтобы встретиться…
— Кто решил первым? — уточнил Земцов.
— Какая разница? — Марина Ивановна недовольно поморщилась.
— И все же?
— В общем… предложил Костя. Просто потому, что он человек с фантазией. В отличие от меня. Но я согласилась. Так что можете считать, что решение было коллегиальным. — Она так и сказала: "Коллегиальным". Будто они обсуждали научные проблемы. — Я до сих пор не пойму, зачем мы пошли на этот риск.
Она не отделяла себя от Кости, а я не могла понять, почему она с ним связалась. В любовь мне верилось с трудом. Или вдруг нашло — захотелось маленького фейерверка в размеренной жизни?
— Но, впрочем, это уже эмоции, а они вас вряд ли интересуют, — решила за всех нас Марина Ивановна. — Буду говорить о фактах. Мы поехали с Костей в то место, которое я хорошо знала. Это рядом с дачей моей мамы. А та дорога, на которую эти ваши свидетели заехали, действительно уже давно заброшена. Что было дальше — вы знаете, примерно так, как вам рассказала эта молодая пара, все и получилось. Они нас очень напугали и я, конечно, очень неправильно отреагировала. Хотя прекрасно знаю, что в ответственный момент никогда не надо дергаться. Но история с Костей… Это слишком необычная для меня ситуация… — Она затушила сигарету и усмехнулась — будто чему-то сильно подивилась. — Впрочем, это опять эмоции. Так вот, когда все случилось, мы стали думать, что делать дальше. Машину надо было чинить, причем быстро и, понятное дело, в тайне. Я знала одну надежную мастерскую, где директор — приятель Виктора Хана. Она как раз за городом, на Восточной дороге. Это была большая удача, потому что, если бы мы въехали в город с помятым боком, нас могли остановить на милицейском посту, а у нас ведь не было доверенности. Но с другой стороны, была и неудача, потому что я здесь ремонтирую наш "Запорожец" и меня здесь знают. А Костя машину водить не умеет. Вот тогда мы поняли, что нужен кто-то третий, кому можно довериться. А больше всего я доверяю собственному мужу. И еще маме. Мы подъехали к ее даче, опять же хорошо, что дача крайняя, я машину в кустах оставила, а прежде высадила Костю, он ушел на электричку. Маме, разумеется, подробностей не рассказывала, сказала только, что разбила чужую машину и попросила, чтобы она об этом молчала. Мама, конечно, будет молчать также, как и мой муж. Потом я пошла к сторожу, у него есть телефон и он иногда дает им пользоваться. Я позвонила Евгению Борисовичу, он уже вернулся домой, и попросила его приехать на дачу.
— Как вы объяснили ему, что случилось? — спросил Земцов.
— Ну как… — Марине Ивановне явно хотелось перескочить эту часть рассказа. — Объяснила, что пошла на ярмарку посмотреть туфли к осени и встретила Поспелова. Он рассказал про Глеба, а я попросила ключи, чтобы съездить к маме на дачу. Наша-то машина сломана. А перед самой дачей врезалась в дерево. В общем сказала, что черт попутал.
— И ваш муж не удивился?
— Очень удивился. Но я была такая расстроенная… Евгений Борисович сказал, что, конечно, такой глупости от меня он не ожидал, но что в жизни и не такое случается, что отгонит машину в мастерскую и никто никогда ничего не узнает. Вы представляете, как бы все это выглядело в глазах Веры Аркадьевны и Сергея Павловича?
Не знаю, как кто, а я, разумеется, представляла. Еще лучше я представляла, как выглядела бы Марина Ивановна в глазах собственного мужа, узнай он правду. Но из чисто женской солидарности я ей такого не желала.