Дима всегда умел всех организовать, и в данном случае Олег Валерьянович даже не заметил, как оказался за столиком летнего кафе с кружкой пива. Первые несколько минут он еще смущался своего дачного вида, своей большой потрепанной сумки, но вскоре забыл обо всем этом, увлекшись разговором. Это был разговор обо всем — о работе, о семье, о жизни… Обычная беседа людей, которые знали друг друга в молодости, и теперь вот снова свиделись в зрелости.
Олег Валерьянович и в мыслях не держал рассказывать Диме о своих творческих неудачах, но так уж получилось. Дима ведь не только умел всех организовать — он умел и разговорить.
— Н-да, старик, — покачал он головой, — печально… — Дима по-прежнему называл Совкова стариком, что звучало уже не столь забавно, как двадцать с лишним лет назад. — Я вот сейчас смотрю на молодых ребят, которые у меня на кафедре, — мало таких, каким был ты. Я бы, конечно, с удовольствием посмотрел твои наработки, но, понимаешь, за последние годы научное направление у нас поменялось… Опять же по части внедрения… Морока с этими производственниками. Как была морока, так и остается. Так что я тут тебе не ахти какой помощник.
— Да нет, я ведь совсем не к тому рассказал, — принялся оправдываться Совков, но приунывший было Коровин вдруг просиял:
— Стоп, старик, я знаю, кто тебе нужен! Ты, конечно же, слышал о компании "Консиб"?
Совков, конечно же, слышал. А кто о ней не слышал в городе? Об этой компании писали в газетах, о ней рассказывали по радио и телевидению. Ее реклама висела во всех людных местах. Детище перестройки, вариант нового экономического мышления, образец грамотного ведения дел. Конечно, были и другие высказывания — толстосумы, новоявленные капиталисты, нарост на теле трудового народа… Но если отбросить крайние суждения, почти весь город знал, что это процветающая фирма с огромными возможностями и впечатляющими перспективами.
— Самый главный человек там, — продолжал Дима, — некий Кохановский. Не человек, а фантом. Совершеннейшая тайна за семью печатями. Но, говорят, гений бизнеса. Этот гений близко к себе никого не подпускает, но его ближайший сподвижник, Сережа Пилястров, мой бывший студент. Толковый парень и сильно деловой. Я ничуть не удивился, что он в предпринимательство ринулся. Он тоже стал, конечно, довольно важный, но я могу с ним по поводу тебя переговорить. Мне он не откажет. Тем более, что этот "Консиб" производством занимается, но у всех наших ведомств в паутине не путается.
Совков принялся было отнекиваться, дескать, не стоит Диме утруждаться, но тот все возражения отверг, добавив:
— Знаешь, старик, все-таки тогда в аспирантуру могли взять не меня, а тебя. А меня могли мариновать еще лет десять. И я, как и ты, тоже мог на все плюнуть. А теперь я доктор наук, профессор и заведующий кафедрой. И у меня все в порядке.
А через неделю в квартире Олега Валерьяновича раздался телефонный звонок, и негромкий приятный баритон сообщил, что звонит Сергей Борисович Пилястров. Беседа длилась минут двадцать, в течение которых Совков несколько путано, но вдохновенно изложил суть своих наработок и услышал, что это очень интересно для компании "Консиб". Пилястров обещал перезвонить через день и действительно перезвонил, сообщив Совкову удивительную вещь: его, Олега Валерьяновича, примет сам президент компании Георгий Александрович Кохановский.
— Прошу прощения, что я заставил вас здесь ждать. — Лицо у Сергея Борисовича было слегка смущенным, а улыбка точь-в-точь как у Димы Коровина — такая же очаровательная и притягательная.
Совков смутился сам.
— Да что вы, я тут вполне хорошо сижу, здесь очень удобно, вам вовсе не стоит беспокоиться.
— Ну, как же, как же… — Пилястров покачал головой, словно досадуя на самого себя, и тут же вновь подхватил Олега Валерьяновича под локоть, увлекая за собой.
Они дошли до конца коридора и остановились около массивной двери. Похожая дверь была у директора НИИ, где работал Совков, но эта показалась ему более внушительной. Олег Валерьянович испытал даже некий трепет, словно перед входом в святилище. В общем, так оно примерно и было, потому как за этой дверью располагалась приемная самого президента компании "Консиб". Совков это понял сразу — слишком солидной и представительной была эта комната, главным украшением которой служила все же не обстановка, а та самая, уже виденная им медноволосая дама в вишневом платье. Она вскинула свои глаза-каштаны на Совкова, потом перевела взгляд на Пилястрова и едва заметно повела плечами.