ТЕРЕЗА. Тогда тебе надо…
ПЭМ. Дай мне закончить. Я веду себя глупо, я знаю. Но она так меня раздражает, просто всё в ней раздражает. Но это же не значит, что я не имею права быть здесь. Вы всё, что у меня есть. Ты и Бетти. И этот театр — всё, что осталось на память о твоём отце. Поэтому позволь мне… просто помогать, чем смогу. Я буду стараться. Хорошо? С это самой минуты я буду стараться. …Обними меня — у меня сердце разрывается, когда ты так со мной говоришь.
Тереза обнимает Пэм. Возвращается Шэрон.
ШЭРОН. Она пошла прогуляться. (поднимает костюм медведя) Что ж, Бетти, надо это убрать.
ПЭМ. Я сейчас уберу. (укладывает костюм обратно в коробку) Бетти, может быть, тебе поехать домой? Ты что-то бледная.
БЕТТИ. Хорошо, Пэм.
ПЭМ. Оставить коробку здесь?
ТЕРЕЗА. Да, я потом унесу.
ПЭМ (Бетти). Идём?
Пэм и Бетти уходят.
ТЕРЕЗА. Папа знал, что так будет; что мама с Джеки увидят друг в друге боксёрские груши. У меня ужасное чувство, что на это он тоже рассчитывал.
ШЭРОН. У него было очень странное чувство юмора.
ТЕРЕЗА. Да. Ну, то есть я слышала об этом. Дома мы с ним почти не встречались. Прожив двадцать лет с моей матерью, трудно найти повод для веселья.
ШЭРОН. Вот я бы так не сказала — на работе он был просто хохмач. Такой весёлый — живот надорвёшь от смеха. Когда праздновали Рождество, я так хохотала, что свалилась со стула — буквально!
ТЕРЕЗА. Видимо, шутка была очень смешная.
ШЭРОН. Очень. Ну и бутылка водки помогла.
ТЕРЕЗА. Странно, правда, ты знаешь совсем другого Майкла, чем я. Человек тот же, а проявления разные. Когда говоришь с мамой, или с Джеки, или с бабушкой, возникает такое же чувство. Для каждой из них он был другим. Как пазл. И составить полную картину можно только, когда мы все вместе.
ШЭРОН. …Блин, ни фига не поняла. Давай-ка лучше разберём эту свалку.
ТЕРЕЗА. Да, ты права. Ни к чему сидеть и унывать. Надо что-то делать. Здорово, что ты так говоришь, Шэрон, — открыто и прямо. Идёшь и берёшь быка за рога.
ШЭРОН. Ну, под настроение у меня бывает полно решимости и идей. По натуре я прирождённый руководитель. Так… что нам сейчас надо сделать?
ТЕРЕЗА. …Подумать, где найти деньги.
ШЭРОН. Ясно. Да. Вообще-то, я хотела обсудить с тобой кое-что.
ТЕРЕЗА. У тебя ест предложение?
ШЭРОН. Да. Но только если у тебя сейчас есть время на…
ТЕРЕЗА. Конечно. Говори.
ШЭРОН. Ну, ты знаешь, что я ем очень много шоколада.
ТЕРЕЗА. Так?
ШЭРОН. Когда мне стаёт совсем стыдно, я занимаюсь аэробикой. Иду в зал, или ставлю CD, или смотрю DVD у подруги. И… я, короче, знаю, как это делается, все движения, упражнения, вся аэробика. …Я подумала, может, набрать группу — и брать деньги.
ТЕРЕЗА. Группу аэробики — здесь?!
ШЭРОН. Ну. Это будет первый театр аэробики в мире! А я буду учителем, инструктором — ну, понятно; встану спереди в розовом трико, подожму задницу…
ТЕРЕЗА (в сомнении). А ты занималась этим раньше?
ШЭРОН. Нет, но хочу попробовать. Что, разве это не идея, как собрать денег?
ТЕРЕЗА. Да, но сначала, наверное, надо попрактиковаться. Прежде чем бросаться в воду.
ШЭРОН. Ты права… (в оцепенении) Я буду практиковаться на вас! На тебе, на Пэм, на Джеки и Бетти. Вы станете моей группой.
ТЕРЕЗА. Что-то я сомневаюсь…
ШЭРОН. Да какие сомнения! Кого ещё я найду? Вот, смотри. Ты и Джеки готовы на всё — так? Маму свою ты сможешь убедить, я уверена. А, может, и Бетти заодно.
ТЕРЕЗА. Ну…
ШЭРОН. Давай, поддержи меня! Я же пытаюсь что-то сделать! Тереза, кто-то из нас всё равно должен сдвинуть дело с мёртвой точки… нам всем придётся делать что-то такое… это единственный способ подтянуть ещё денег. Каждый грош на счету — так ведь? А я не смогу без вашей помощи. Ну же, давай, будет весело!
ТЕРЕЗА. Ладно — если ты в самом деле считаешь, что так надо.
ШЭРОН. А другие — ты их уговоришь? Уговоришь?
ТЕРЕЗА. Да.
ШЭРОН. Правда?!
ТЕРЕЗА. …Да! Да, договорились!
ШЭРОН. Круто! Ну, не теряем времени! Пойду начну готовиться. Первое занятие завтра утром, в десять, идёт? Можно заниматься каждый день — для начала укрепим здоровье, а через месяц приступим к серьёзной программе! Предупреди всех, чтоб оделись как следует.