Дракон дернулся, когда его окутал цветок, а затем застыл, как будто захваченный в плен стекла, как и рисовал Портной. Но цветок все продолжал расти.
Я пыталась убежать, но поскользнулась на крови и гравии и вновь упала на колени — да впрочем было уже слишком поздно. Меня охватила разрастающаяся магия. Я инстинктивно стала противиться ее влиянию, той силе, которая, как я была уверена, сожгла бы нас обоих.
Но в отличие от Эгрегора, эта магия не была жестокой по отношению ко мне, она не была злой. Она была знакомой, потому что возникла от связи, которая уже существовала между мной и катаной, рожденной, когда я закалила сталь своей собственной кровью.
И хотя дракон оказался заморожен, магия прошла сквозь меня, усиливая мою связь с мечом… и связь между мной и жизнью, которая только лишь начала зарождаться. Жизнью, о существовании которой я даже не знала, пока магия не укрепила эту связь между нами, привязывая ее изнутри ко мне точно так же, как магия привязала дракона к клинку.
Надежда была настолько сильной, что я разразилась слезами. Я подняла руку сквозь плотную магию, а затем положила ее на живот, ощущая трепет, которого, как я боялась, никогда не почувствую, но который теперь казался совершенно реальным.
— Привет, — произнесла я с глупой улыбкой. — Привет.
Внезапно с сильным воем цветение начало затухать, вновь уходя к плененному дракону, связанному дракону. Я вспомнила, что все еще нахожусь посреди битвы, внутри заклинания и менее чем в полуметре от магически сдерживаемого дракона. Поэтому сначала самое главное.
Когда магия меня освободила, я отползла подальше от дракона и заклинания, которое свертывалось над драконом, как распускающийся в обратном направлении цветок, уплотняющийся все больше и больше, пока в темноте не осталось ничего, кроме копья света вокруг моего дрожащего клинка, дракона, Эгрегора, заключенного внутри.
С последней вспышкой света раскаленный до бела энергией меч завис в воздухе, а затем тяжело упал на крышу.
Я опустилась на колени, мое тело все еще гудело от магии, а царапина на ребрах невероятно жгла. Но я была жива, и мы были в безопасности, а Чикаго возродится.
На сегодня этого достаточно.
***
К тому времени, как все добрались до крыши «Тауэрлайна», мой меч остыл, и сталь вновь приобрела серый оттенок.
Я почувствовала шаги прежде, чем услышала их, посылающие вибрацию по крыше. Этан первым появился в поле моего зрения, его глаза лихорадочно осматривали меня. Мэллори и Катчер следовали за ним.
— Дракон связан, — сказала я, — а я жива. — Но моя голова все еще кружилась.
— Мерит, — произнесла Меллори, падая на колени рядом со мной. — Ты светишься.
— Похоже, ты получила отличную дозу магии, — заметил Катчер, проводя своей рукой вдоль моей. — Но я не вижу никаких долговечных последствий. — Он посмотрел на меч, и на его лице страх сменила улыбка. — И в этом мече до черта магии.
— Да. Там внутри дракон. И я чувствую себя… вроде как фиолетово. — Я посмотрела на Мэллори, затем на Этана. — Есть такое? Чувствовать себя фиолетово?
Она улыбнулась, убирая волосы с моего лица.
— Абсолютно точно есть, безбашенная ты вампирша.
— Моя безбашенная вампирша, — произнес Этан и сгреб меня в объятия. — Которую я очень даже могу навсегда приковать наручниками в Доме.
— Не собираюсь никуда уходить в ближайшее время, — ответила я, кладя голову ему на плечо. — Рада, что ты нашел меня. Я сделала плохого парня.
— Да, сделала, — ответил он, и в его голосе безошибочно прозвучала гордость. — А теперь расслабься.
Он произнес эти магические слова, и свет погас.
Глава 27
АППЕТИТ
Зима на Среднем Западе наводит ужас, и лето частенько не намного лучше. Но ранняя осень с ясным небом и температурой такой же бодрящей, как весенние яблоки, неоспоримо прекрасна.
Спустя две недели после смерти дракона, когда оказали помощь всем раненым, и город снова начал восстанавливаться, мы наслаждались этой великолепной осенней погодой со сцены Павильона Прицкера[110] — в месте, где мы впервые услышали голос Эгрегора — в то время как на нас смотрели тысячи чикагцев.
Держа в руке микрофон, мэр Ковальчук стояла в джинсах, сапогах и ветровке, она отказалась от своего делового костюма в пользу одежды, лучше подходящей для ходьбы по разрушенным улицам Чикаго и помощи в сборе разбросанных обломков.
110
Музыкальный павильон. Единственное в стране бесплатное место, где можно послушать классическую музыку. Содержит широкий спектр музыки и событий исполнительных искусств. Также есть возможность побывать на репетициях музыкантов, так как они всегда открыты.