Такая, казалось бы, пустяковая причина — длина волоса в хвосте, а желудок от этого может быть по-разному набит. Мыслимо ли учесть все другие обстоятельства, которые влияют на аппетиты животных? Их много, разных причин, и все предусмотреть нельзя, даже когда речь идет о сравнении двух одинаковых созданий.
А уже если сравнивать будем разных зверей, птиц, рыб, гадов или насекомых, то самые несходные получим результаты. Одни прожорливы, как Гаргантюа, а другие рядом с ними выглядят кащеями бессмертными.
Помните, как этот сказочный злодей, Кащей Бессмертный, у Марьи Маревны в плену десять лет не ел, не пил? И не помер ведь! Рекорд его никто из животных, кажется, еще не побил, но близко к нему некоторые чемпионы голодания приблизились. Холоднокровные животные главные здесь рекордсмены: у них обмен веществ не такой энергичный, как у теплокровных, а поэтому в теле моллюсков, насекомых, гадов и рыб каждую минуту сгорает меньше пищи, чем у птиц и зверей. Оттого ее и требуется меньше.
В Амстердамском зоопарке жила как-то анаконда, которая вдруг, без всякой видимой на то причины (так решили работники зоопарка), объявила голодовку: перестала есть крыс, кроликов и всяких других зверюшек, которых ей предлагали. За два года так ничего и не проглотила. А потом вдруг, и тоже без причины, набросилась на крыс, которые уже привыкли считать ее живым бревном, и прожила еще много лет после этого.
В Гамбургском зоопарке тоже был свой кащей — питон. Он не ел 25 месяцев! Пил только чистую воду. Но так после голодовки ослабел, что, когда к нему вновь вернулся аппетит, не смог проглотить голубя и подавился.
Черепахи, крокодилы и осьминоги тоже месяцами могут ничего не есть. И пауки, и черви планарии…
Это удивительные существа, планарии! Расселились они по всему миру, живут и в море, и в пресной воде, и в тропических лесах во мху. Пестрые, разноцветные «ленты» (длиной с ноготь, а то и с ладонь), не ползут они, а скорее скользят, словно струятся (со скоростью несколько метров в час!) по слизистой «дорожке», которую предварительно сами под себя подстилают. «Вынюхивают» улиток и дождевых червей. Поймав червя, планария-терриколя крепко обнимает его своим плоским телом и, обрызнув кишечным соком, переваривает, даже не дав себе труда проглотить.
Ну, а если самое планарию захочет кто-нибудь съесть, он должен прежде подготовить свои нервы к спектаклю с вивисекцией, который она может перед ним разыграть. Когда терриколе угрожает опасность, она, бывает, вдруг сама разрывает себя на куски, и перед изумленным врагом вместо живого червя замирают, округлившись, 10–12 слизистых комков. Через несколько часов, когда опасность минует, каждый комочек, регенерируя орган за органом, воссоздает из себя целого червя! Сохранив лишь одну двенадцатую часть прежнего объема, планария не теряет, однако, своей индивидуальности, а воспроизводит ее вновь в двенадцати новых лицах.
Эти в высшей степени уникальные способности выручают планарий и в другой беде, когда приходится им подолгу голодать. Месяцами могут они ничего не есть. Собственно, не совсем так: если нечего есть вокруг, они едят себя! Клетка за клеткой их органы добровольно и своим, так сказать, ходом отправляются в кишечник и там перевариваются. Сначала приносят себя в жертву половые органы, потом мускулы. Но никогда, даже если и в самом себе червю нечего будет есть, он не пожирает свой мозг и нервы. В них вся его сущая суть!
Были случаи, что, голодая по полгода и без жалости себя в себе переваривая, планарии съедали шесть седьмых своего тела. Всемеро становились короче! Но когда пищи им опять давали вдоволь, быстро росли и обретали вновь потерянные и вес и размеры.
Семь лет без пищи!
Но даже и планариям, отлично подготовленным к трудным испытаниям, которыми грозит всему живому голод, далеко до клещей.
Но сначала послушайте о клопах и актиниях.
Клопы нередко постятся по полгода и больше. Конечно, не по своей воле. А их бэби, клопиные личинки (поселяясь в домах, они причиняют людям не меньше неприятностей, чем клопы взрослые), при необходимости, когда из дома все жильцы уезжают, соблюдают строгую диету год и даже полтора!
Актинии на клопов не похожи, но тоже голодать могут подолгу: года по два, по три. В аквариумах это видели не раз. От такой жизни актинии «худели» очень сильно: в десять раз теряли в весе. Но стоило им вновь предложить пищу, как они жадно начинали ее глотать. Через несколько дней, глядя на быстро пополневший морской анемон, трудно было поверить, что актиния так долго постилась.
Когда у актиний разыграется аппетит, они глотают все без разбора, даже несъедобные и опасные для них предметы. Одна актиния с голодухи проглотила как-то большую раковину. Раковина встала в ее желудке поперек и перегородила его на две половинки, верхнюю и нижнюю. В нижнюю пища изо рта не попадала. Думали, актиния умрет. Но она нашла выход: у подошвы, у того самого места, на котором этот морской «цветочек» сидит на камне, открыл свой беззубый зев новый рот — простая дырка в боку актинии. Но вокруг нее вскоре выросли щупальца, и актиния стала счастливой обладательницей двух ртов и двух желудков.
Едва ли кто из обжор может сравниться с клещами. Они сосут кровь самых разных животных и так много ее сосут, что раздуваются непомерно[66].
Собачий клещ после обильной трапезы весит в 223 раза больше, чем натощак. А клещ бычий за три недели, пока развивается из личинки до взрослой самки, увеличивает свой вес в 10 тысяч раз!
Удивительно ли, что после такого феноменального обжорства клещи постятся годами. Чтобы проверить, сколько они могут не есть, ученые отрезали у клещей все ротовые придатки, без которых сосать кровь невозможно. Оперированные клещи жили в лаборатории год, жили два года, три, четыре… Уже про них почти забыли. Устали ждать, когда они от голода умрут. Но они не умирали и пять, и шесть, и семь лет! И даже больше…
Так люди заставили маленьких родичей пауков поставить мировой рекорд: дольше их голодать никто не мог. Кроме Кащея, конечно, но то сказка. А это научный факт.
Риск во время еды
Желудки млекопитающих животных не столь объемисты, как у клещей. Но многие из них тоже порядочные обжоры. Особенно мелкие и подвижные зверюшки или такие работяги, как кроты: они съедают за сутки лишь вполовину меньше пищи, чем весят сами. Даже проворная и хищная куница менее прожорлива, чем крот или землеройка: в день она съедает мяса вдесятеро меньше своего веса. А лев — еще вдвое меньше.
Некоторые звери едят все без разбора. Опоссум, например, с одинаковым аппетитом уплетает птичьи яйца и самих птиц, лягушек, жуков, мышей, гусениц, кукурузу, фрукты, траву и почки деревьев.
Кузу-лис, австралийский собрат опоссума, так же неразборчив в пище. И енот, и койот. А крот, этот нелюдимый норокопатель, пожирает все живое, что может поймать и осилить: от зайчат и цыплят до жуков и червей.
Крысы, свиньи и медведи тоже, по существу, всеядные животные. Медведи после пробуждения от зимы часами пасутся, как коровы на лугу, пожирая свежую зелень.
А вот вампир соблюдает строгую диету: он пьет только свежую теплую кровь.
Подлетая к спящему человеку или зверю, вампир убаюкивает его мягкими взмахами крыльев, погружая в еще более крепкий сон. Острыми, как бритва, резцами он срезает у жертвы кусочек кожи. Затем кончиком языка, усаженным роговыми бугорками, как теркой, углубляет ранку. Обычно, чтобы не разбудить спящего, вампир парит над ним, слизывая на лету струящуюся из ранки кровь. Слюна вампира содержит особое обезболивающее, анестезирующее вещество (каков хирург!) и фермент, препятствующий свертыванию крови (как в слюне у пиявки).
Коала-вегетарианец, сумчатый медведь Австралии, ест только листья. И не всякие, а лишь листья эвкалиптов, и эвкалиптов определенного вида. И сильно рискует: в листьях этого эвкалипта к зиме образуется много синильной кислоты, опаснейшего яда, поэтому осенью и ближе к зиме коала избегает излюбленных своих эвкалиптов и если ест их листья, то лишь большие и старые, в которых мало синильной кислоты.
66
На передних лапках у клещей есть железки, которые выделяют в ранку антикоагулин, и кровь, которую клещи сосут, не свертывается.