То был покойный ваш отец, простите.
ГАМЛЕТ
Что?! Бродит здесь покойный мой отец?!
Как смеешь ты шутить со мной, наглец?!
ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК
Наследный принц! Сердиться так не надо.
Клянусь, всё это – истинная правда.
Мы оба видели его, как вас.
Не могут же солгать две пары глаз!
ГАМЛЕТ
Для пьющего тревожный это признак –
Покойника являющийся призрак!
Я вам обоим дать совет хочу
С визитом не затягивать к врачу.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК
Принц! С нами ситуация другая:
Не пьём, не курим, женщин избегаем…
ГАМЛЕТ
Раз так, к врачам не обращайтесь вы:
Бессильна медицина здесь, увы.
ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК
Я в привиденья, принц, не верил тоже,
Был убеждён, что быть того не может;
Но то, что отрицал я в свете дня,
Настигло в темноте ночной меня.
И после просветления в уме я
Всю жизнь свою перекроить сумею.
Я скепсис свой навеки прокляну
И жизнь отныне новую начну.
Смиренным грешником приду я к богу;
Освою медитацию и йогу;
Растительную пищу стану есть;
Ложиться в десять, подниматься в шесть;
Решительно я откажусь от секса;
Прислушиваться стану к экстрасенсам;
Поверю я, всем скептикам назло,
В переселенье душ и НЛО,
В астрологов, в волшебное колечко,
В драконов и зелёных человечков…
Как я не будьте, государь, слепым –
Употребляйте, государь, грибы!
ГАМЛЕТ
Грибы?
ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК
Да, принц мой, совершенно точно.
Грибы употреблял я этой ночью,
И просветлённым статусом своим
Обязан я грибам и только им.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК
Вот, кстати, и они: рекомендую.
ГАМЛЕТ
С похмелья видеть не могу еду я!
Уж разве так, попробовать слегка…
ВТОРОЙ СТРАЖНИК
Вам нравится?
ГАМЛЕТ
Не разберу пока:
Вкус необычный. Съем ещё немного…
Как странно! Что-то тяжелеют ноги,
Как будто бы залили в них свинец…
А это кто? Не может быть! Отец?!!
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ.
Гамлет, принц гадский; Тень отца Гамлета
ГАМЛЕТ
Отец, ты жив?!
ПРИЗРАК
Да с вами разве сдохнешь…
ГАМЛЕТ
Как потрясён я встречей, знает бог лишь!
Скорее, умоляю, расскажи,
Как вышло так, что до сих пор ты жив?!
ПРИЗРАК
И жив, и мёртв я лишь наполовину.
Всё кома в том проклятая повинна:
Я нахожусь в ней два десятка лет,
И ничего мучительнее нет!
Представь: завис я меж двумя мирами
И двадцать лет никак не умираю,
Но и воскреснуть тоже не могу…
Не пожелаю этого врагу!
Виною же всему – родной твой дядя
И братец мой единокровный – Клавдий.
На вид тихоня Клавдий, но поверь,
Что он на самом деле – сущий зверь!
Ещё юнцом наивным был тогда я;
Так вышло, что супруга молодая
Как раз тогда мне родила тебя,
И жил я, словно в сказке, всех любя.
Но люди есть, каким чужое счастье
Мешает спать и душу рвёт на части;
И должен я, хотя тому не рад,
Признать, что именно таков мой брат.
Я Клавдия был старше на три года,
Вот оттого он злился до икоты:
Ведь выходило так со всех сторон,
Что царский унаследую я трон.
Об этом и не думал никогда я –
Но Клавдий жил, надежду лишь питая
Меня догнать годами, обойти
И далеко оставить позади.
Надеяться на это глупо было,
Но брат всегда был чуточку дебилом.
(Хотя давно уж это не секрет,
Что гениев средь власть имущих – нет…)
Расклад ничуть с годами не менялся:
По-прежнему он младшим оставался;
И, хоть взрослел со мною наравне,
Но старшинство принадлежало мне.
Ужасно брата это всё бесило!
Он, правда, притворялся что есть силы,
Но, как ни сдерживайся, всё равно
Всегда наружу вылезет оно!
(Имею недовольство здесь в виду я…)
И вот однажды, словно зверь лютуя,
Мне Клавдий, самых чёрных полон дум,
Слабительного подмешал в еду.
Я замысла коварного не ведал,
С отменным аппетитом пообедал;
Но так уж вышло, что меня в тот раз
От диареи только случай спас:
Тарелки перепутала прислуга –
И брату так живот скрутило туго,
Что он в гальюн как пуля полетел,
Став жертвою своих же гнусных дел,
И проторчал до ночи в туалете.
Я как безумный хохотал над этим –
Взахлёб, до слёз, до одури, полдня –
Покуда не разбил инсульт меня,
Ударив, как комар копытом, в лоб мне:
Сосудик в голове возьми и лопни…
Лишь чудом не отбросил я коньки
От кровоизлияния в мозги.
С тех пор прикован я, спасибо брату,
К жизнеобеспеченья аппарату,
А мой так называемый фантом
Дозором по ночам обходит дом…