Каждая часть жизни равномощна самой жизни, как одно бесконечное множество, являющееся «частью» другого бесконечного множества, равномощно этому другому.
(В тексте: картина Б. М. Кустодиева «Купчиха»).
Много ли человеку нужно?
Диоген Лаэртский о Сократе: «Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: Сколько же есть вещей, без которых можно жить!» Или: «Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья; чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам»[12].Если бы эти слова Сократа были произнесены однажды и не были подхвачены-повторены впоследствии многими людьми, то их можно было бы рассматривать лишь как житейские благоглупости.
Но они были сказаны со значением и с расчетом на аудиторию. В этих словах не просто начало идеализма, противопоставления духа материи. В них — опасная жизненная философия, философия аскетизма, нищеты, пренебрежения к материальному, природному, естественному. А главное, в них попытка отрицания естественного стремления человека (как живого существа) к большему-лучшему. Живое по определению стремится к расширению, к повышению качества и количества жизни — во всех отношениях! И человек, как часть живой природы, никогда не удовлетворится достигнутым. Он, в сущности, и живет в этих качелях: удовлетворения — неудовлетворения, ограничения — выхода за пределы. Кто перестал стремиться к большему-лучшему — тот остановился в развитии-становлении, стал стариком по духу и, более того, живым мертвецом.
Вот почему я рассматриваю эти высказывания Сократа не просто как ошибочные, а как недомыслие, глупость философа. Платон развил эти начатки идеализма, а философы-неоплатоники и последующие христианские проповедники довели его до крайности (в виде института монашества, практики аскетизма, попыток остановить прогресс знания, материальной культуры и т. д., и т. и.).
Подобные благоглупости можно время от времени слышать из уст людей, по-своему неглупых. Недавно (9.08.03–10.30) в рубрике «Полное собрание откровений Радио России» прозвучала такая сентенция артистки Фаины Раневской: «Мое богатство очевидно в том, что мне оно не нужно». Или: «Любая еда существует, чтобы не чувствовать голода» (Андрей Крылов. Телепередача «Непутевые заметки». Телеканал ОРТ, 14.11.04.)
(В тексте: картина Б. М. Кустодиева «Ярмарка»).
Человеку нужен весь мир
Адольфо Дригани писал о необходимом минимуме жизненного пространства. А вот А. П. Чехов в рассказе «Крыжовник» указал на другой полюс меры, на максимум того, что человеку нужно: «Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить свои свойства и особенности своего свободного духа (выделено мной — Л. Б.)».
(«Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку. И говорят также теперь, что если наша интеллигенция имеет тяготение к земле и стремится в усадьбы, то это хорошо. Но ведь эти усадьбы те же три аршина земли. Уходить из города, от борьбы, от житейского шума, уходить и прятаться у себя в усадьбе — это не жизнь, это эгоизм, лень, это своего рода монашество, но монашество без подвига. Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить свои свойства и особенности своего свободного духа». — А. П. Чехов. Рассказ «Крыжовник»).
Эти слова Чехова находят отклик в духоподъемной музыке А. Н. Скрябина. Великий композитор выразил в музыкальной форме одну из основных особенностей русского духа, а именно его устремленность вперед и ввысь, его нацеленность на возвеличивание человека, на решение мировых вопросов.
Нельзя жить так подробно
Любопытно сопоставление двух ситуаций:
1. Буддистский монах так любил всё живое, что когда ходил — подметал перед собой дорогу специальным веником, чтобы, не дай бог, не наступить на какого-нибудь муравья или жучка. Всё хорошо… вот только сколько муравьёв и жучков было убито и покалечено этим веником — никто не считал (из Интернета).
12