Питались мы таким образом до тех пор, пока Ильич не лег на медосмотр и не поделился с врачами разработанной нами диетой. После ужасающих предсказаний в его пересказе мы прекратили есть сало и ограничили потребление минералки, которая в больших количествах оказалась опасной для здоровья. Хорошо, что к тому моменту я пригласил на комбинат своего знакомого юриста, который отработал у нас месяца три, проживая при этом в санатории. Юра разузнал про возможность обедать в той самой заводской столовой для льготников вредного производства. Нам талоны не полагались, но не было большой проблемой купить их у рабочих. Так что вопрос с питанием был решен в правильном направление. Правда заманить туда генерального и генерала не получилось, блюли уровень.
Теперь подошло время рассказать про следующую крупную сделку, к которой я имел некоторое отношение и проведение которой подтвердило правильность моего выбора в части отказа от высокой должности. Как я уже говорил, у нашей линии первого завода имелся непогашенный долг перед турецким банком в размере порядка семи миллионов евро. Там еще набежали проценты, но не суть. Я несколько раз присутствовал в банке, где стал частым гостем, на переговорах нашего Банкира с председателем московского филиала этого банка. Ведение переговоров Казбеком был достойным запечатления в документальном кино.
Все начиналось с утра. На работу он прибывал к полудню, но совещание назначалось часов на одиннадцать. Я принимал гостей в переговорной комнате и развлекал беседами и обсуждением проблемы погашения кредита пару-тройку часов. После его появления мы продолжали сидеть за переговорным столом без его участия еще пару часов, после чего перемещались в кабинет. Там уже шло обсуждение тех же самых вопросов в десятый, сотый и тысячный разы. Переговорщики к вечеру были согласны на что угодно, лишь бы убраться восвояси, но Казбек только как будто обретал интерес к происходящему и с энтузиазмом разбирался в мельчайших деталях, переходя к обсуждению формы соглашения и вдруг вновь возвращаясь к общим деталям. Мне поначалу было не понятно, а после я уже просто получал удовольствие от его манеры, глядя на озадаченные лица пафосных в начале банкиров противоположной стороны.
Обсуждение шло пару недель. В итоге пришли к выводу о необходимости закрытия сделки со скидкой примерно в два миллиона евро за досрочную выплату долга. Все службы долго готовили и перепроверяли соглашение, Банк должен был выдать кредит комбинату, а тот закрыть долги по лизингу. Делать это было нужно, так как платить проценты было разорительно, а отдавать административное здание – невыгодно. Снижение общей суммы было оправданно и я завидовал Банкиру, как ему удалось снизить сумму на два миллиона, так как поначалу речь шла об одном. Само собой подразумевалось и подчеркивалось, что на это будет получено решение Совета директоров комбината, которое предоставит право подписи данной сделки Банкиру как заместителю председателя Совета директоров.
Когда все условия были согласованы с завода был вызван Владимир Ильич и я для подписания разработанного Соглашения. С удивлением я увидел, что сумма долга оплачивается ровно в том размере, которая значилась по учётам, то есть вся планируемая выгода внезапно исчезла. Я повел плечами, но с учетом ожидаемого решения Совета директоров решил, что Ильич не слишком подставляется. А вот то, что никакого решения нет и не будет и подписантом значился исключительно наш генеральный директор, уже выбило меня из состояния равновесия и я сказал в предбаннике: «Ильич, я бы хрен стал подписывать такую фигню! Пусть сам подписывает».
Представители турецкого банка тоже были удивлены фамилией представителя и его должностью, но только не суммой платежа – ее то уж точно они знали раньше нас и очевидно почему. Формально право подписи у Ильича были неоспоримые, а отсутствие согласия Совета против реального платежа по сомнительному долгу поставило турков перед несложным выбором. Банкир все просчитал верно. Завод получил арестованную таможней линию, банк в залог ликвидное здание, а главное кто-то получил личный профит в размере двух миллионов евро. Думаю у Владимира Ильича тоже особенного выбора не было, ну разве что уволиться, а в его возрасте приоритеты все же иные. Мне кажется, он все же был благодарен мне за мои искренние слова перед этим, хотя к этой теме больше никогда и не возвращались.