Для ремонта была приглашена известная московская фирма «Строитель», руководителем которой являлся бывший однокашник Банкира. Он его буквально облизывал на всех совещаниях, приводил в пример, выдал ничем не обеспеченный аванс на ремонт сразу на ряде объектов как банка, так и у нас на комбинату. Кроме того, насколько я понял, на новой стройке ему также был предоставлен изрядный заказ. В общем перспективы этому самому товарищу виделись самые радужные. Я смотрел на его самодовольное лицо, когда на общих совещаниях песочили всех прочих, а его просили дать советы или высочайшую оценку, и предвкушал грядущее представление-разоблачение.
Ремонты постепенно закончились, в том числе и на нашем заводе. Как-то так получилось, что к моменту их окончания авансы давно были истрачены, а для выплаты оставшихся сумм не хватало то сметы, то какой-то подписи, то согласия банка и т.д. Банкир также был занят текущими делами и длительное время недоступен. В итоге по нашему заводу это тип принес мне на подпись «Акт выполненных работ», я недолго думая его согласовал, что было нетрудно, так как сам уже пару недель как располагался в новых апартаментах на пару с генералом. Как я не подписал этот акт просто за генерального директора, что в последнее время часто делал, я и сам себе потом объяснить не мог.
Про наступивший период охлаждения я понятия не имел, про его проблемы на других объектах – тоже, так что объяснение одно – провидение! Ильич же на этот раз уперся всем чем можно и акт подписывать отказывался без непосредственной команды Казбека. Обманутый друг – однокашник слонялся по заводу, по банку в поисках правды, а потом его и пускать перестали. Жаль что я его больше не видел, но до меня дошли слухи о переданном ему совете Банкира подать в суд на заказчика – конторку с громким названием и десятью тысячами уставного капитала. Такой фокус Банкир освоил за свою карьеру виртуозно и получить с него оплату было практически невозможно, максимум – это получить новый заказ и новые надежды на счастливое будущее.
Вот после такого полученного урока я и перебрался на новое место работы. На заводе остался погрустневший Владимир Ильич, мой к тому моменту уже лучший друг Николай Юрьевич и наш генерал. У Георгия Григорьевича, правда, и в банке был стол, да и мой на комбинате остался в полном распоряжение, я не собирался его бросать. Созданное под меня управление так и не получило больше никого в натуре, но год я в должности с громким названием «начальника КРУ Холдинга» продержался. Забегая немного вперед скажу, что к моменту моего увольнения уже и холдинга-то никакого не было, а Банкир отъедался после казенных харчей.
Подводя краткий итог, можно сказать что определенную пользу я принес: мы возместили НДС по оборудованию и получили передышку примерно на полгода по уплате налогов, все они шли в зачет нашей переплаты. Было разработано новое коллективное соглашение, которое позволило более гибко регулировать систему оплаты труда. Провели требуемый перевод имущества завода №2 в новую структуру, все же для исполнения этого решения Совета директоров нас пригласили. Дальнейшую реструктуризацию проводить задачи пока не ставилось, так что считай – выполнили. Попутно решались какие-то прочие задачи: в пансионатах – подмосковном и крымском отдыхали сотрудники по льготным путевкам, чего не было никогда; котельная перестала приносить сплошные убытки из-за устаревших тарифов и вышла в прибыль; аренда превратилась в самостоятельный и существенный вид деятельности. Главное, что я заслужил определенное уважение и сам приобщился к рабочему классу, хотя все же некоторый барьер оставался.
Школа была интересная, прошло всего десять месяцев, а я полностью погрузился в заводские проблемы, сосредоточил в своих руках почти все ниточки управления, исключая технические и производственные вопросы, пытался найти им решение. Что-то удавалось, из нерешенных проблем главным оставался вопрос с таможней, который уже теперь официально поручили мне под контролем заместителя председателя банка – начальника юридического управления. Вопрос состоял из двух частей – таможенного оформления (линия до настоящего времени проходила как временно ввезенная) и суда по назначенному штрафу. Цена вопроса была огромной, штраф был назначен в размере стоимости оборудования плюс его изъятие в пользу государства.