Поскольку этот Новый год был первым, празднуемый мной в столь высоком обществе, я поменял билет домой и взял на единственный утренний рейс 31 декабря, другие в этот день были отменены. Стоимость зашкаливала, скажем и через пятнадцать лет билеты были иногда в два раза дешевле, но я не мог пропустить такого события, тем более имелась и другая, кроме карьерных соображений причина. В банке ближе к зиме я встретил ту самую литовскую княгиню, запавшую в память на празднование Дня Победы и обозначившую для меня новые высоты столичной жизни. Мне даже удалось с ней пару раз пообщаться. Выяснилось, что в банке она никого, кроме меня из знакомых не встретила, что в ином прочтение означало, что в тот день не только она осталась в моей памяти. Как именно она туда попала точно не скажу, но Банкир доверил ей создание филиала на юге Москвы, а точнее дал устное добро, а все прочее возложил на ее попечение. Упустить такой шанс пообщаться в неформальной обстановке я не мог.
Сами посиделки по праздником в составе банковской свиты были нередкими. Казбек любил хорошо покушать и не отказывал себе в удовольствие делать это в составе своих подчиненных, порой разбавленных какими-то в данный момент нужными ему людьми. Отношения в высших кругах у него были достаточно серьезно испорчены, так как назвать его приятным в общение человеком у меня бы язык не повернулся. Тем не менее, Виталий к примеру, считал, что тот умеет быть обаятельным и даже угодливым, но мне кажется это было в прошлом, слишком большой отпечаток наложили на него имеющиеся миллионы и прилагаемая к ним власть.
Слушать его двухчасовые застольные речи с метаниями мысли по кругу у меня сил не было, а поговорить он любил и заряжался от собственных выступлений как ветряная мельница от порывов ветра. Первое время еще куда ни шло – было в новинку и можно сказать интересно, но в десятый раз – увольте, я предпочитал отыскать место поодаль и спокойно насладиться кулинарными шедеврами или хотя бы вискарем. Правда, благодаря практическим занятиям, я неплохо обучился орудовать столовыми приборами всех уровней сложности, освоил даже палочки, но достигнув среднего уровня уверенности в себе предпочитал использовать вместо ножа кусок хлеба.
Рестораны в Москве – зрелище не для жителя российской провинции. Понять, как сотни заведений в столице со средней стоимостью чека в сотни евро могут быть переполнены чуть ли не каждый вечер, невозможно, не осознавая немыслимого шквала сходящихся в центре финансовых потоков и самое важное – особенностей их распределения. Мне довелось пожить всего полгода, имея уровень ежедневного дохода, сравнимый с посетителями этих изысканных заведений авторской кухни. Это срывает башню, а ведь я при этом не имел не власти, ни империи подданных, ни миллионного пирога недвижимости. В качестве ремарки замечу, что Виталик серьезно отравился в самом дорогом из посещенных мной ресторанов на Рублевке, заказав в качестве выпендрежа блюдо японской кухни.
Возвращаясь к единственному новогоднему празднику могу отметить, что все прошло великолепно. Двухчасовой традиционный доклад был посвящен насмешкам над неумехами, состряпавшими уголовное дело, и в моем понимание представлял очевидную явку с повинной. После этого были танцы и я увидел, что кавказцы знают в этом толк, правда поглощенные мной напитки позволили составить им серьезную конкуренцию. Обмен мнениями с принцессой Анной было затруднено громкой музыкой и шумной толпой, а предвкушаемый совместный отъезд был пресечен ее мимолетным прощанием как раз в тот момент, когда я раздумывал о невозможности совместить наше послебанкетное общение с обязанностью попасть рано утром в аэропорт.
Каким образом я оказался в Черемушках вспомнить сложно, но проснулся я аккурат за час до окончания регистрации на мой рейс. Шансов успеть практически не было, но я все же выскочил на улицу в попытках поймать за хвост удачу и мне это удалось. Во-первых, тут же подвернулось такси, а во-вторых, утром в выходной предновогодний день не было ни машин, ни людей, ни даже снегоуборочной техники. Я домчался до Домодедово, в то время не представлявшего из себя необъятного монстра, без привычного бега сквозь пассажиров и металлоетекторы с ботинками в руках, прошел к «гейту» и без всякого напряжения и сожаления занял крайнее, возле туалета, самое неудобное место в украшенном к празднику салоне старенького «Ту-134», после чего или даже одновременно с этим, совершенно счастливый, погрузился в сон. Я видел в нем квартиру в московской высотке с паркетными полами и огромными комнатами, сверкающем кафелем в санузлах и открывающимся шикарным видом на Москва-реку, в общем, усредненный и приземленный образ, принимаемый за мечту среднестатистическим столичным гастарбайтером.