В условиях революционного брожения в стране, в год «гражданской казни» Н. Г. Чернышевского и осуждения его на многолетнюю каторгу была произведена «незаметная» фальсификация беспокойной книги Т. Гексли, что обнаружилось только через 100 лет*.
* См.: Фридман Э. П. Об одной «небольшой» фальсификации российской реакции в литературе по антропологии.— Вопросы антропологии, 1965, № 21, с. 187 — 188.
Первый русский перевод книги Гексли вышел в Петербурге в начале 1864 г. под редакцией профессора А. Н. Бекетова и имел название «Положение человека в ряду органических существ». Успех книги оказался велик — ее сразу же раскупили, потребовалось второе издание. Пришлось в том же году выпустить второй перевод, осуществленный Ю. Гольдендахом. На этот раз книга вышла в Москве в издательстве Московского университета. Название второго издания книги даже смелее, чем петербургского, — «Место человека в царстве животном». Но дело не в названиях. Оба перевода выполнены с известного немецкого перевода видного естествоиспытателя В. Каруса. Многие страницы первого и второго изданий вполне сходны, однако во втором обнаруживаются удивительные пропуски! Отсутствуют десятки строк итогового характера — все выводы о сходстве у высшей обезьяны и человека головного мозга, зубов, рук, ног. Нет строк о систематике единого отряда приматов, о правоте Линнея...
Кто это сделал? Переводчик, редактор, цензор? Боюсь, что никогда мы уже этого не узнаем. Напуганные резонансом первого издания, реакционеры выпустили книгу на этот раз без крамольных выводов об «опасном» сходстве человека и антропоидов, без утверждения, что анатомические отличия человека и высших обезьян менее значительны, чем последних и низших обезьян.
Разумеется, такая примитивная операция не могла полностью закрыть дорогу к научным знаниям о высших приматах, об их родстве и сходстве; но подобные действия тормозить развитие этих знаний вполне могли. «В споре рождается истина», — говорит пословица. В приматологии, как видим, родившаяся истина упрятывалась, и не в одном случае, на 100 лет и более. Сколько раз и на сколько лет она оказывалась еще сокрытой в других, менее явных ситуациях?
Наступал XX век — самый разумный, самый просвещенный, самый прогрессивный из всех веков, которые нам с вами, читатель, дано узнать, ведь он — итог всех предыдущих тысячелетий. Людям, встретившим его, казалось, в XX в. уже не будет места мракобесию и предрассудкам, ну хотя бы в научном познании. Казалось...
Accerrina proximorum odia *
Чарлз Дарвин писал 21 сентября 1871 г.: «Дорогой Гексли, будет еще продолжительная борьба и после того, как мы умрем и исчезнем». Как выяснилось, дар прозорливости не изменил великому ученому и на этот раз.
На границе XX в. началось, как известно, наступление на материализм «по всему фронту» (Ленин). Антидарвинизм в биологии не стал исключением. Он как бы «опомнился» после победоносного шествия идей Дарвина в XIX в. и вплоть до 30-х гг. XX в. агрессивно пытался взять реванш. Самая давняя и самая массовая форма идеализма — религия продолжала атаки на антропологию, приматологию...
* Самое ужасное — ненависть близких (с лат.).
** В 1908 г. на жизнь Э. Геккеля, яркого дарвиниста, было совер-шено покушение верующим фанатиком.
В 1891 — 1893 гг. голландский антрополог Эжен Дюбуа открыл питекантропа (обезьяночеловека), существование которого предсказал Эрнст Геккель**. Давление клерикалов на Дюбуа оказалось столь массированным, что позже он отказался от первоначального определения питекантропа как звена на пути к человеку. Без всяких оснований он впоследствии «признал», что найденные им костные остатки принадлежат гигантскому гиббону, обитавшему некогда на Яве.
Создательница первого в мире питомника шимпанзе (1906 г., Куба) Розалия Абрё осмеивалась не только противниками дарвинизма, но и собственными друзьями. И не одним лишь насмешкам подвергалась Абрё. В 20-х гг. известный биолог, впоследствии один из главных организаторов Сухумского питомника обезьян профессор Илья Иванович Иванов просил Абрё разрешить в ее обезьяннике провести эксперименты по гибридизации высших приматов. Владелица питомника поначалу согласилась предоставить условия для опытов. Но перед самым отъездом И. И. Иванова на Кубу она известила ученого о невозможности проведения исследований в связи с боязнью «скомпрометировать себя» в глазах людей ее круга. По этому поводу И. И. Иванов писал в Академию наук, что, как он предполагает, все это дело рук Ку-клукс-клана: Р. Абрё получила от куклуксклановцев письма с угрозами, которые касались и его, — защитники веры не допускали «богопротивных» экспериментов*.