Скорость свертывания крови у низших животных, например у собак и кроликов, быстрее, чем у человека и обезьян. Протромбиновое время намного больше, а тромбопластиновое — короче. Содержание одного из основных факторов коагуляции — фактора V — в плазме крози у обычных млекопитающих примерно в 10 — 20 раз выше, чем у человека. У обезьян оно такое же, как и у людей, либо несколько выше. В целом, если взять гематологические и химические элементы крови то, как это показано в 60 — 70-х гг., и у низшей обезьяны, у макака резуса и у человека их величины либо одинаковы, либо укладываются в пределы «разброса» цифр, характерных для разных групп людей.
Гематолог М. И. Куксова многие годы посвятила изучению крови обезьян Сухумского питомника (ей принадлежит монография в этой области). За последнее время она произвела анализ данных по изменению состава крови и костного мозга, обеспечивающего кроветворение, у обезьян в процессе старения и в старости. Вот итог огромного числа скрупулезных исследований: полученные данные изменений крови у обезьян (не только высших, но и низших) «полностью совпадают с результатами подобных исследований у человека». Исследовательница делает вывод, что подобное сходство является доказательством общности физиологических механизмов биологического старения у обезьян и человека, и вполне обоснованно заключает, что обезьяны могут быть использованы как модель для изучения старения человека (что, замечу, предположил еще в 1915 г. И. И. Мечников).
В данной книге мы не ставим себе целью подробно рассказать об экспериментальной ценности обезьян в медицинской науке. И все-таки об одной истории из «практики» медицинской приматологии хочется поведать.
В конце 60-х гг. английские фармакологи синтезировали препарат изосорбид динитрата, который предназначался для лечения инфарктов миокарда у людей. Препарат эффективно расширял коронарные (венечные) сосуды, питающие сердце, что и необходимо для спасения человека при этом тяжком заболевании. С большим успехом изосорбид динитрата прошел испытания на собаках, а это обычно является важной рекомендацией для нового фармакологического средства, ведь собака уже давно и с большой пользой для науки служит подопытным объектом.
Дело, однако, в том, что именно в тот период в памяти экспериментаторов и врачей еще свежа была трагедия с талидомидом — снотворным препаратом, выпущенным в ФРГ после положительных испытаний на разных животных, включая собак, но не проверенном на обезьянах. У десятков тысяч новорожденных детей, матери которых во время беременности принимали талидомид, развились уродства. На скандальном судебном процессе по «делу талидомида» прозвучала и такая мысль: будь в стране приматологический центр, или, иначе, обезьяний питомник (сейчас такой действительно функционирует в Геттингене), катастрофы бы не произошло: у обезьян, как выяснилось, талидомид вызывает такие же тератогенные последствия, как и у людей.
Помня об уроке с талидомидом, создатели изосорбида динитрата решили после опытов с собаками проверить все же новое средство на обезьянах: слишком уж велик был риск, ведь давать лекарство надо было инфарктным больным! Тут-то и выяснилась особая ценность обезьян при подобных проверках. Оказалось, что изосорбид динитрата не расширяет коронарные сосуды у обезьян, как у собак, а действует противоположно — сужает их, сужает сосуды, снабжающие кровью мьшцу сердца! Нетрудно было предположить, что и на людей препарат действовал бы, как на обезьян, для больных он стал бы препаратом-убийцей.
В аптеку изосорбид динитрата не попал.
Но много лет оставалось загадкой: почему одно и то же средство вызывает у собак расширение венечных сосудов, а у обезьян, наоборот, сужение? Секрет раскрыт в начале 80-х гг. Японские исследователи К. Сато, С. Ямашита и другие показали, что некоторые рецепторы («восприниматели») в венечных сосудах значительно более чувствительны у обезьян, нежели у собак, и не только к изосорбиду динитрата, но и к другим средствам: ацетилхолину, метахолину, норзпинефрину. Любопытно, что есть фармакологические вещества, которые только поначалу вызывают у обезьян сужение коронарных сосудов, потом наступает расширение. Но этого «начала» достаточно, чтобы разразилась беда, чтобы больное сердце перестало работать.
Понятно, что кардиологам при выборе экспериментальных животных в некоторых ситуациях есть над чем задуматься.
Но продолжим наши сопоставления. Даже квалифицированному специалисту-морфологу трудно отличить ткань плаценты человека и высших обезьян, как, кстати, и увидеть разницу в строении сперматозоидов (например, человека и гориллы). Процентное соотношение длины тела новорожденного у человека и обезьяны практически одинаково: сооответственно 30 и 35 % (резус)