Советские ученые И. И. Вайнштейн и П. В. Симонов в совместной книге пишут: «На очевидное сходство нейрофизиологических основ эмоций человека и животных указывают поразительные факты снижения уровня норадреналина и серотонина как в мозге людей, покончивших жизнь самоубийством в состоянии депрессии, так и в мозге животных (обезьян), у которых депрессия была вызвана путем зоосоциальной изоляции. Трудно сопоставимы поводы, приводящие к хронической депрессии разочарованного жизнью человека и сепарированную от матери обезьяну, но остается фактом, что этим двум живым существам способно помочь одно и то же лекарственное вещество, эффективность которого обусловлена сходством нейрохимических механизмов депрессии».
Добавим к сказанному, что в настоящее время получены важные результаты, уже используемые в практике, по изучению на низших обезьянах модели депрессии человека. Эта работа начата до второй мировой войны в Висконсинском университете недавно скончавшимся Гарри Харлоу и ныне продолжается его учениками. Разнообразные формы глубокой депрессии у макаков резусов, как правило, развивались в результате разлучения обезьян с объектом привязанности (малыша с матерью, что отражалось тяжело на обоих). Симптоматика депрессии у обезьян во многом параллельна подобным состояниям у детей и взрослых людей: подавленное настроение, расстройство сна, отсутствие аппетита, явное снижение двигательной активности, потеря интереса к играм. Депрессия у обезьян может длиться годами, а главное, уже во взрослом состоянии животное оказывается биологически неполноценным, излечить же его чрезвычайно трудно. Разлучение вызывает не только депрессию, но и другие расстройства, всякий раз связанные с «персональной» историей жизни каждого индивида.
Вызывает также интерес недавно разработанная на макаках лапундерах модель жестокого обращения родителей с детьми. Приведенные сведения получены за последние два десятилетия, а ведь многие годы психиатрия была совершенно лишена экспериментальных моделей, считалось, что нельзя повторить на животных столь специфические болезни единственного социального существа — человека.
Эмоции, обезьян (не обязательно высших, но и низших!) не просто сходны с человеческими. Они нередко «по-человечески» и проявляются, иногда без параллелизма между тем, что внешне можно заметить в поведении примата, и тем, что происходит в его вегетативной нервной системе, «внутри»: сердце у раздраженного павиана готово выскочить из груди (тахикардия), но он скрывает свое возмущение от других, «спокоен», заторможен, и, наоборот, животное недвусмысленно угрожает противнику, демонстрирует грозные клыки и резко поднимает брови, а изменения в вегетативных функциях отсутствуют (по данным А. А. Фуфачевой и Г. М. Черкович). Попутно заметим, что и артериальное давление, и электрокардиограмма, частота сердцебиений у обезьян такие же, как и у человека.
Выдающимся научным достижением было получение и изучение в опытах на обезьянах экспериментальных неврозоа сухумскими исследователями Д. И. Миминошвили, Г. О. Магакяном, Г. Я. Кокая, Г. М. Черкович, Ш. Л. Джалагония, В. Г. Старцевым и другими. Начало, развитие, проявления и даже профилактика болезни, а также неврогенные последствия в виде таких страданий, как гипертония, ишемическая болезнь сердца, инфаркт миокарда, нарушения систем пищеварения и размножения, настолько оказались сходными с человеческими, что авторы сделали вывод о полной незаменимости обезьян для таких опытов, ибо только им, обезьянам, хотя бы и низшим, присуще особое, специфическое регулирование эмоций со стороны головного мозга.
Высшие обезьяны поддаются гипнозу, который можно у них вызвать обычными методами. Недавно показано, что гориллы преимущественно (в 96 % случаев) используют правую руку, а это говорит об асимметрии (латеральности) мозга у обезьян, что, как упомянуто, давно и противоречиво обсуждается в науке.
Особенно большое неврологическое и поведенческое сходство человека и высших обезьян установлено в младенчестве и в детском возрасте. Известный ленинградский физиолог Л. А. Фирсов, более 30 лет изучающий поведение высших обезьян, в том числе, как упомянуто, с момента их рождения, показал, что психомоторное развитие у детеныша шимпанзе и ребенка протекает одинаково. К аналогичному выводу пришли канадские психологи М. Мэтью и Г. Бергерон (1981 г.), изучавшие познавательные способности у четырех детенышей шимпанзе по системе учета периодизации умственного развития, разработанной швейцарским психологом Жаном Пиаже.