Поэтому, вот еще один кирпичик – третий: дайте ребенку пройти через этот детский период «я хочу!». Предоставьте ему максимальную свободу в самовыражении. Пусть выбирает сам, что ему есть, пить, как одеваться.
Только не путайте свободу с вседозволенностью. Дать свободу – НЕ означает предоставить ребенка самому себе. Дать свободу – это позволить ребенку проживать свои собственные опыты. И самому нести ответственность за свою жизнь.
С ответственностью всё просто. Обычно у молодых родителей мозг включается, когда спрашиваешь:
– Кто несет ответственность за Вашего ребенка?
– Я несу! – гордо отвечает мать.
– А если Вы несете за него ответственность, то почему Вы так удивляетесь, что он у Вас безответственный?
Представьте, что ответственность – это предмет. Вот вы забрали ее у ребенка и несете этот предмет сами. А что тогда несёт сам ребенок? Он идет по жизни налегке! И сам ничего не умеет, да и незачем ему уметь! Любимая мамочка для него всегда сделает бутерброд, а заодно и уроки, соберет портфель и вовремя выключит телевизор, выгонит, когда надо из дома, чтобы не опоздать в школу и… подскажет в какой вуз поступать.
С ответственностью, действительно всё просто и любящие родители научат ребенка брать ответственность за свои поступки на самого себя.
А вот как насчет опытов?
Ребенок пришел в эту жизнь самостоятельной личностью. «Ребёнок в доме твоём – гость, – говорили индейцы, – накорми, обогрей и отпусти». Всё. На этом миссия родительская завершена. Чем раньше вы признаетесь себе, что пуповина перерезана, и теперь он – сам по себе, тем легче вашему ребенку будет жить. Потому что когда мать занимается собой, а ребенок, находясь в безопасности, проживает свои опыты сам, то все выигрывают.
Поэтому научитесь отпускать. Научитесь позволять ребенку проживать свои опыты самостоятельно и до конца. То есть если ваш малыш что-то делает – пусть делает. Не помогайте ему, если он не просит. Не препятствуйте ему, не прерывайте. Падает в магазине на пол и катается – пусть покатается. Это его опыт. Поверьте, есть вещи, которые не зависят от вас.
Давайте подробнее рассмотрим ситуацию с истерикой в магазине. Упал. Орет. Стучит ногами об пол. Пусть лежит и орет. Пусть поживёт в этом, пусть почувствует как это, пусть сам сделает свои выводы на основе своих чувств и ощущений. Настанет момент, когда ему надо будет «пожалеться об мамочку» – прижаться, обняться, дать утереть себе нос. Вот тогда вы будьте, пожалуйста, рядом.
Но ведь что происходит в большинстве случаев?
Маме стыдно, что ее малыш так себя ведёт. Она говорит: «Ай-яй-яй, Петя, как ты себя ведёшь? Как некрасиво! Что о тебе подумают люди!?».
Включается первый страх «я плохая мать!». И поэтому она во всех любопытных взглядах будет видеть осуждение. И ей в этом осуждении будет так больно, что она не сможет это терпеть и будет всячески затыкать ребёнку рот. От криков «Замолчи сейчас же, я кому говорю!» до манипуляций «Иначе вообще ничего не получишь!».
Что усваивает ребёнок благодаря такому поведению матери?
1. Когда я плачу, мама меня не любит. Поэтому я должен перестать плакать, скрывать свои настоящие эмоции, чтобы меня любили.
2. Неважно, что я чувствую, важно, что о нас (обо мне) подумают другие.
3. Если я буду выражать свои эмоции открыто, я не получу того, чего хочу. Поэтому мне надо найти другой способ получить то, что я хочу.
Если такие ситуации случаются часто, то у ребёнка все эти «должен» прописываются в виде жизненного сценария. И он уже больше не может открыто выражать свои эмоции. Открыто чего-то хотеть. Открыто идти навстречу того, что ему сейчас нужно. И самое важное – у него рушится ощущение собственной бесценности. Он теряет связь со своей божественностью – он начинает осознавать, что может быть «плохим».
И чем чаще у него возникает ощущение, что «я плохой мальчик», тем меньше Петя будет себя любить. Тем меньше у него будет внутренняя (не демонстративная) уверенность в себе. То есть на показ он может быть суперменом, а внутри будет гнить ощущение собственной неполноценности (неполной ценности).
А всё потому, что мама демонтировала свою любовь к Пете только тогда, когда Петя «вёл себя так, как нужно вести себя хорошему мальчику». Остальное поведение порицалось или оставалось без должного внимания.