Вторая задача значительно сложнее. Имеется много вариантов применения закона, а следовательно, и вариантов решений на местах и связанных с этим споров. С моей точки зрения, постановление Совмина от 15 декабря 1961 г., которое вступило в силу с момента его подписания, распространяется на уже вынесенные решения местного Совета о сносе частного дома, но соглашение о компенсации еще не заключено (вариант б). Когда соглашение о предоставлении квартиры и денежной компенсации сторонами подписано на законном основании (по старому постановлению Совмина), стороны не могут его менять, хотя уже действует новое постановление Совмина.
К сожалению, наши власти руководствуются чисто практическим принципом: когда возникает вопрос, платить или не платить, он решается — не платить. Поэтому, я предполагаю, что во многих местах уже заключенные соглашения нарушались, то есть, если гражданин получил деньги, а ордер на квартиру не получил, или, наоборот, получил ордер на квартиру, а денег получить не успел, то ему и не давали. На законном основании.
Сложнее всего вариант, когда уже действующее постановление Совмина до сторон еще не дошло, а гражданин успел получить и квартиру, и денежную компенсацию. С моей точки зрения, закон не распространяется на подписанные соглашения, которые, подчеркиваю, заключены законно. Однако я не исключаю того, что в некоторых местах полученные деньги взыскивали с граждан обратно, поскольку их выдали на основании старого закона, утратившего силу.
Как действует закон во времени? Этот вопрос возникает особенно остро после вступления в силу нового закона. Проблема эта в очерке “Действие закона во времени” освещена достаточно подробно. Не для профессионалов, конечно. Здесь остается только решить задачи.
Третья задача не составляет трудностей. Практика квалифицировать продолжаемое преступление по всем законам, существовавшим за время его совершения, теоретически не обоснована, а практически бессмысленна. Если последний закон смягчает наказание по сравнению с предыдущими, то применяется последний закон. Если последний закон повышает наказание, то с момента его вступления в силу преступник мог прекратить свое деяние. Если применить прежние более мягкие законы, получается бессмыслица: если некто совершил это деяние после принятия нового закона, то он и будет по нему строго наказан. Прежние, более мягкие законы не могут быть применены, ибо во время их действия он этого преступления не совершал. Если же окажется, что он давно этим занимается, то его надо наказать мягче! Скажем, кто-то один раз получил взятку при действии нового, более строгого, закона и будет строго наказан, другой же будет наказан мягче, потому что он давно берет взятки!
НЕОБХОДИМАЯ ОБОРОНА
Я вовсе не хотел создать у читателей впечатление, что приговоры судов по делам о необходимой обороне всегда неправильны. Бывают и правильные решения. Приведу пример.
Приговором Каракулинского народного суда Удмуртской АССР некто Харин был осужден по ст. 111 УК (превышение пределов необходимой обороны) к одному году лишения свободы. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Удмуртской АССР приговор суда оставила без изменений. Это означает, что если Харина не посадили еще во время следствия, что наиболее вероятно, то после определения судебной коллегии приговор вступил в законную силу, и Харина определенно отправили отбывать наказание.
Фабула дела такова: находясь в нетрезвом состоянии, некий Быков после словесной ссоры повалил Харина и стал его душить. Присутствовавшие граждане освободили Харина, после чего он смог уйти домой и там запереться. Быков преследовал его, сорвал запор, ворвался в дом, где Харин был один, и, угрожая убийством, замахнулся на него бутылкой. Опасаясь за свою жизнь, Харин выстрелил в Быкова из охотничьего ружья, причинив Быкову тяжкие телесные повреждения.
Далее в постановлении Верховного суда РСФСР говорится.
Свои выводы о правильности квалификации действий осужденного по ст. 111 УК суд обосновал только тем, что, отражая нападение, обороняющийся должен пользоваться средствами, соразмерными средствам нападения.
Однако суд не учел характер и степень угрожающей Харину опасности и его возможности по отражению нападения. Приведенные выше обстоятельства свидетельствуют об особой интенсивности нападения и реальной угрозе жизни осужденного. Харин является инвалидом II группы, физически значительно слабее Быкова. В момент нападения на него в доме был один. При наличии таких конкретных обстоятельств он не имел другой возможности для защиты своей жизни, кроме применения имевшегося у него охотничьего ружья, а следовательно, действовал в состоянии необходимой обороны, не превышая ее пределы. Поэтому в действиях Харина нет состава преступления.