Хвост-кладовая. Наконец, хвост может быть и кладовой.
На островах Австралийского архипелага водится небольшой зверек — толстохвостая сумчатая соня. Она живет на деревьях, питается растительными побегами, соками цветов, насекомыми. Когда пищи много, соня сильно толстеет. Особенно много жира откладывается в хвосте. Он очень длинный и толстый у основания. Запасы жира соня расходует во время спячки.
Очень много жира откладывается в курдюке курдючной овцы и в хвостах овец пустынных и степных районов Азии и Африки. О диких предках этих овец никто не заботился. Запасы жира в хвосте спасали их от голодной смерти знойным летом, когда растительность высыхала, и зимой, когда трава почти не содержала питательных веществ. Накопление жира именно в хвосте особенно благоприятно для овцы. Если бы жир равномерно отлагался во всем теле, то овце, одетой сверх жировой прослойки теплой шубой, было бы слишком жарко. В дальнейшем человек путем искусственного отбора создал новые породы жирнохвостых овец. Вызывает изумление гиссарская овца с курдюком, доходящим до 80 килограммов!
Рыбы тоже накапливают в хвосте запасы жира.
Африканская двоякодышащая рыба протоптерус, когда водоемы пересыхают, засыпает. Она устраивает из ила и слизи, выделяемой телом, особый кокон с крышечкой. В нем протоптерус проводит все засушливое время года, то есть около шести месяцев. В таких коконах его перевозят на тысячи километров. Протоптерус может находиться в спячке более трех лет! Если кокон положить в теплую воду, он растворится и рыба начнет плавать как ни в чем не бывало. Во время сна, даже в жаркое время, надо чем-то питаться, и протоптерус, готовясь спать, очень жиреет, причем больше всего жира скапливается в хвосте.
Протоптерус не маленькая рыбка, он достигает двух метров длины. Его жирное мясо высоко ценят местные жители. Добывают эту рыбу, перекапывая ил лопатой.
Очень жирным перед зимовкой бывает хвост у сома. «Плесо» копченого сома считается самой вкусной частью.
В хвосте-кладовой хранит запасы жира и головастик. Если голодно, головастик «съедает собственный хвост». В этом вы можете легко убедиться сами.
Посадите в две трехлитровые банки по два, по три головастика. В одной банке кормите их до отвала. В другой — совсем не давайте головастикам корма. Только если они будут себя чувствовать уже совсем плохо, то немного покормите. Вскоре вы заметите, что голодные головастики начнут превращаться в лягушек, хотя по величине будут меньше сытых. Так природа борется с неблагоприятными условиями жизни.
Это объяснимо. Природа «боится», что головастик может погибнуть, не превратившись в лягушку, и тогда некому будет продолжать лягушечий род. Однако превращение тощего головастика в лягушку не удалось бы без хвоста. Белые кровяные шарики растаскивают хвост по крупинкам, снабжая голодных головастиков и давая материал для построения лапок.
Хвост-украшение. Красота — понятие субъективное. Одни восхищаются ярко окрашенным попугаем, пестрым щеглом, красногрудым снегирем. Другим больше нравится скромный, на первый взгляд, но очень тонкий рисунок оперения вальдшнепа или серой куропатки.
Точно так же можно спорить о красоте хвостов. Но все же попытаемся разложить красивые и некрасивые хвосты по различным полочкам.
Никто не назовет хвост крысы красивым, наоборот, — каждый, увидев его, восклицает: «Фу, какая гадость, и хвост какой противный!». Неприятное впечатление оставляет хвост бобра — большой, голый и покрытый чешуйками. Некрасивый хвост у бегемота, это какой-то жирный лоскуток кожи. Безобразно выглядит хвост у некоторых пород курдючных овец.
Многие хвосты нельзя назвать красивыми сами по себе. Но они так сроднились с привычным видом животного, что и сами хвосты мы называем красивыми.
На самом деле, бесхвостая лошадь некрасива. А если у хорошо сложенной лошади длинный, густой хвост, мы говорим: смотрите, какая чудная лошадь и какой у нее красивый хвост.
Или, например, бесхвостый лев — это жалкое зрелище, а не царь зверей, хотя хвост льва без хозяина не блещет красотой.