Что до белых партизан, то они происходят непосредственно от российских партизан Империалистической войны. То есть, в основном, это они и есть, только свои партизанские действия против германцев они продолжили уже против новых хозяев Кремля.
Идеология Мировой войны с российской стороны была в очень большой мере основана на воспоминаниях о Войне С Двунадесяти Языки 1812-го года. Пресса даже пыталась ее наименовать Второй Отечественной, но как-то не прижилось. Неудивительно, что идея о создании партизанских мобильных конных отрядов была востребована. Естественной базой для таких иррегулярных формирований стали казачьи части. Среди знаменитых партизан Германской войны мы находим такие имена, как кубанец Андрей Шкуро, забайкальцы Григорий Семенов и Роман Унгерн фон Штернберг, терец Лазарь Бичерахов, донец Василий Чернецов и вот, сибиряк Борис Анненков. Из неказачьих рейдеров всплывают имена улана Станислава Булак-Булаховича и драгуна Семена Буденного. Потом все эти люди сильно обозначат себя в ходе Гражданской войны.
Чего можно ожидать от такого вот приватира и его отряда, подолгу действующих в отрыве от основных сил, вдали от настырной армейской дисциплины? Правильно: инициативы, бесстрашия, самоуверенности, веры в свою личную звезду и вообще в судьбу, презрения к штабным и обычным, не столь героическим окопным войскам, доверия друг к другу, жестокости к противнику, да, пожалуй, и к шпакам — мирному населению, мешающемуся под ногами. Наплевательское отношение к общеармейской субординации при абсолютизации отрядных правил и обычаев. Личная преданность бойцов атаману и отеческая забота предводителя о своих людях. Смотрите "Гусарскую Балладу". Или читайте "Тараса Бульбу".
Но это же банда?
Однако ж, мы вступаем на топкую почву различения наших разведчиков от ихних шпионов. Ну — банда. Вам легче? Вообще, незаконное формирование отличить от законного можно достоверно только по решению суда. С точки зрения пацифиста все эти люди заняты чем-то абсолютно безумным — убийством других людей с целью обоснования своего права на определенные территории.
Естественно, что октябрьский переворот с его лозунгом выхода из империалистической войны для подавляющего числа партизан был, как серпом по тестикулам. Все эти "шамильбасаевы" жили в войне, уже и не представляли себе другой жизни. Для них Война была, как для Б.Г. "Аквариум". Образом жизни.
Как все — так и Анненков.
В казаки он попал по распределению после юнкерского, но, по-видимому, прирос. Пред войной получил срок за причастность к казачьему бунту, скорей, за нежелание сдать трибуналу виновных. На германском фронте нашумел именно партизанскими наездами за линией фронта, получил кучу наград. В феврале за короткое время сменил ряд политических позиций от эс-эра до упорного цариста, но никак не в согласии с большинством. Уже с начала 1918-го воюет у себя в Сибири с властью народных комиссаров. Можно назвать его отряд "народными мстителями", а можно, как мы уже говорили, и бандой — откуда смотреть. После восстания чехословаков, когда власть большевиков на востоке России пала, воевал на Урале и воевал удачно.
Выбран сибирским наказным атаманом, потом воевал с красными войсками Туркестанской АССР на Семиреченском фронте и стал правителем белой части Семиречья. Но кроме чисто боевых успехов "Партизанская атамана Анненкова дивизия" знаменита еще и очень жестокими расправами над бунтующими сибирскими мужиками.
Уровень жестокости тут явно превышал обычный для этого региона уровень. Вообще, нельзя же делать вид, что можно воевать без насилия. Оставив в стороне идеологию — вот перед нами вооруженные, привыкшие убивать мужчины, с 14-го года почти и не бывавшие дома. Они провели эти годы под выстрелами, в залитых водой или обледеневших окопах, часто так, что поесть можно себе добыть или отняв у противника — или у мирных обывателей. И все эти годы сексуальный голод можно удовлетворить, лишь задрав всем взводом юбку на голову зазевавшейся бабенке.
Можно от них ожидать соблюдения Гаагских и Женевских конвенций по обращению с пленными и гражданским населением?
Но уровень безжалостности у анненковских партизан, все-таки, велик даже на общем высоком фоне. Причем, опередим события, не только по отношению к красному противнику, но и по отношению к своим же товарищам по оружию. Вообще, здешняя война как-то необъяснимо жестока.