Смирное кучевое плоское облако и мухи не обидит.
Облака, пребывающие между небом и землей, служили в религиозной живописи превосходными символами разделения мира божественного и земного: «газообразная мебель» позволяла художникам изображать на одном полотне и простых смертных, и божественных созданий так, чтобы сразу становилось ясно, кто есть кто. Для многих художников, творивших на христианскую тему, девственные кучевые облака были границей, отделяющей чистый мир небесного от греховного мира смертных.
Облака и христианская религия всегда шли рука об руку. Тому есть множество подтверждений в Библии. В Исходе Бог показывается на горе Синай в облаке, которое и скрывает его, и в то же время являет; Бог ведет выкупленных евреев через пустыню в облачном столбе, передвигаясь впереди, останавливаясь, когда наступало время привала, и снова двигаясь, когда пора было продолжать путь. В Деяниях апостолов Иисус, возносясь на небо после воскресения, попадает на облако; в одном латинском тексте под названием «Об успении Богородицы» описывается, как Дева поднимается на небо на облаке после того, как на облаках же к ее смертному одру перенеслись апостолы. В иудейской мифологии Ваг Nifli или Сын Облака, — имя Мессии. Из Книги пророка Даниила следует, что Мессия явится верхом на белом облаке.
Католическая молитвенная карточка 1892 года, на которой Иисус, Иосиф и Дева Мария изображены сидящими на кучевых облаках. Судя по всему, расположились они достаточно комфортно по сравнению: несчастными душами, объятыми пламенем Чистилища.
Однако связь между облаками и миром божественного отнюдь не ограничивается христианско-иудеискои верой: в исламской традиции Аллах до своего явления пребывал в виде облака; японский бог грома и молнии Райдэн в 1274 году не позволил монголам завоевать Японию — сидя на облаке, он метал молнии-стрелы во вражеский флот; Сунь У-кун, Царь обезьян, который в классическом романе «Путешествие на Запад» вернул находившиеся в Западном краю древние свитки Будды в Китай, быстро обернулся благодаря умению «танцевать на облаках»: перескакивая с одного облака на другое, он покрывал огромные расстояния.
И это еще не все: Парьянья, или «дождевое облако», древний индийский бог дождя и растительности, был женат на плодородной Земле и изображался в виде быка; Перконс — бог-громовержец был одним из главных божеств балтийской мифологии, и в его основную обязанность входило обеспечение плодородности; Нгаи, бог-создатель и главное божество у масаев, аборигенов Кении и Танзании, гневаясь, принимает образ красного облака, а в благодушном настроении становится облаком черным. Вонджина, первые существа в мифах австралийских аборигенов, — это духи облака и дождя, которые нисходят в пещеры во время сна, а один из духов возносится на небо и образует Млечный Путь… Я бы мог перечислять и дальше, но, думаю, вам и так уже все ясно.
Низкие облака могут выстраиваться параллельно направлению ветра, образуя кучевые лучевидные облака. Эти иначе называемые «облачные улицы» — своего рода римские дороги в мире облаков.
В детстве мы смотрим на своих родителей задрав голову — в буквальном смысле этого слова, — потому что для маленьких детей родители ближе всего к богам, правда? Может, поэтому впоследствии, уже взрослыми, мы ищем богов в небе. Ведь дождь и солнечный свет, от которых зависит наша жизнь, тоже приходят сверху и неподвластны привязанным к земле смертным. С древнейших времен, задирая головы к небу в поисках божеств, мы видели облака и, само собой, соотносили одно с другим. До чего же грустно, что сейчас можно сесть в самолет и убедиться, что никаких богов на облаках нет.
К середине XIX века полеты на воздушных шарах стали сравнительно обычным способом перемещения человека к облакам. Живший в викторианскую эпоху критик и эссеист Джон Раскин писал:
В то время как в Средние века никогда не изображали облако иначе, чем с целью разместишь на нем ангела… мы у лее не верим, будто в облаках, состоящих из определенного количества дождя или града, есть что-то еще[4]