Вуатюр
Вуатюр был сыном виноторговца, поставлявшего вино ко Двору. Его отец был большим любителем игры в пикет; еще и поныне говорят: «У вас на руках «кварт Вуатюра»», — когда вам выпадут шестьдесят шесть очков, составленных четырьмя картами, кои образуют кварт, ибо наш игрок всегда бывал уверен, что он выиграет, если к нему приходил этот «кварт». Вуатюр был игроком иного сорта, нежели его отец, как это видно будет из дальнейшего.
Еще в коллеже о нем заговорили: именно там он подружился с г-ном д'Аво, и эта дружба привела его затем к увлечению г-жою Сенто (в девичестве Вион). Вот как это произошло. Однажды вечером г-н д'Аво встретил ее на ярмарке, где она очень веселилась. На ней была маска, она была ослепительно хороша и так и норовила блеснуть своим живым умом. Это настолько пленило г-на д'Аво, что он написал об этом в письме к Вуатюру. Невзирая на мужа, крайне ревнивого (тот был казначеем Франции), г-н д'Аво стал бывать у нее. Вуатюр провожал его до дверей, но входить в дом ему воспрещалось. Ожидая своего приятеля в карете, дабы не околачиваться у порога, он пристроился к соседке, от которой имел впоследствии дочку, известную под фамилией Латуш. Дочь была в услужении у маркизы де Сабле, а затем у г-жи Лепаж. Наконец и Вуатюр был принят г-жою Сенто, а вскоре после этого умер ее муж. Вуатюр был уже известен (он успел опубликовать в виде предисловия к Ариосто то самое письмо, которое было написано им за одну ночь и привлекло к себе такое внимание), когда г-н де Шодбонн встретил его в обществе и сказал: «Сударь, вы слишком изысканны, чтобы оставаться среди простых горожан, мне надобно вас оттуда вытащить». Он поговорил о нем с г-жой де Рамбуйе и вскоре привел его к ней. Об этом Вуатюр и упоминает в одном из своих писем: «С той поры, благодаря господину де Шодбонну, я как бы заново родился в доме г-жи и мадемуазель де Рамбуйе». Обладая приятным умом и вполне светским обхождением, он вскоре стал душою общества, собиравшегося у этих знаменитых дам: его письма и стихи достаточно говорят об этом. Любовная связь с г-жою Сенто продолжала идти своим чередом, беседы с Вуатюром отшлифовали ее ум. Мы узнаем из одного письма Вуатюра, что вначале она говорила pitoable и gausser[258], a «хмурый» почитала дурным словом. В конце концов она стала неплохо писать письма; их были целые тома, они ходили по рукам. По возвращении из Фландрии Вуатюр возобновил свою любовную связь. Он ходил менять белье к Люилье, жившему по соседству с г-жой де Сенто, только для того, чтобы об этом стало известно, ибо он весьма чванился своими легкими победами. Разразился довольно большой скандал, и братья г-жи Сенто — Гайоне, д'Алибре и д'Уэнвиль — наговорили ему грубостей, а однажды едва не выбросили его из окна. Это на некоторое время отвадило Вуатюра от его возлюбленной.
В отсутствие Вуатюра она, дабы заставить его вернуться, принимала ухаживание некоего бретонского дворянина по имени Ла-Гюноде. И он в самом деле вернулся. Она меж тем начала льстить себя надеждою стать г-жою Ла-Гюноде, ибо в Бретани почитали Ла-Гюноде очень важным сеньором — чуть-чуть пониже Короля. Потому-то она и задумала выйти за него, хотя этот человек был полной противоположностью Вуатюру. Ей хотелось иметь Ла-Гюноде мужем, а Вуатюра любовником. Что касается Ла-Гюноде, он был так же ревнив, как и Вуатюр.
Не зная, на что решиться, Сенто пошла на исповедь, дабы господь бог внушил ей, как поступить. В монастыре Босоногих кармелитов, куда она отправилась, ее охватило какое-то безумие, она стала вещать чудеса, разгадывать тайны. Потом некоторое время она провела в одиночестве, к ней никого не допускали. Это безумие (говорят, будто она заболела нервической болезнью с досады, что ей не удалось заполучить в мужья Ла-Гюноде) сменилось безудержным желанием женить на себе Вуатюра; он же в свою очередь делал все возможное, чтобы излечить ее от этой пустой мечты. Он отверг ее, отказался получать от нее письма, не виделся с ней многие годы — все напрасно. Эта нервическая болезнь привела к тому, что бедная женщина, бывшая и без того не слишком хорошей хозяйкой, запустила свои денежные дела настолько, что, когда ей пришлось отчитываться перед своими двумя зятьями, оказалась у них в долгу. Они же, увидев это, воспользовались сим обстоятельством и сделали все, что могли, чтобы убедить ее дать им письменное заверение никому не отчуждать свое имущество и не утруждать себя отныне какими-либо отчетами; она и слушать не хотела. В конце концов, обнаружив, что она старательно копит деньги на отъезд, они учреждают над ней опеку. Тем не менее она уезжает и отправляется к г-же де Фенестро, своей подруге, живущей между Сабль-д'Олонн и Нантом. Там ее вдруг осеняет, что эта дама, которая немного склонна умничать, быть может, тоже влюблена в Вуатюра, слишком уж она расхваливает его стихи. Не сказав ни слова, она уезжает от подруги и в тележке добирается до Нанта, а оттуда — вверх по течению Луары до Орлеана. Из Орлеана, минуя Париж или, во всяком случае, не останавливаясь там, она едет во Фландрию. В Брюсселе она устраивается к швее, чтобы научиться шить воротники, а затем поступить в услужение к г-же де Гиз (графине де Боссю), потому что у них де схожие судьбы[259]. Но г-жа де Гиз не пожелала взять ее к себе, и вот Сенто снова в Париже. Стоило ей увидеть на улице двух людей, идущих вместе, как она подходила к ним и спрашивала: «Ведь он неблагодарный, не правда ли?» — ей казалось, будто все только и говорят что о ней и Вуатюре.
Между тем Вуатюр, которого королева Польская[260] знала еще с давних пор, просил и получил разрешение состоять при ней на время ее пребывания во Франции. Г-жа Сенто, опасаясь, как бы ее вероломный возлюбленный не поехал в Гамбург, а то и дальше, решает следовать за ним. В Сен-Дени постоялые дворы оказались переполнены, а экипаж ее имел столь жалкий вид, что ее приняли за потаскушку, и ей пришлось заночевать вместе со служанкой в своей наемной карете. Это ее не обескуражило; она добралась до Перонна, но дальше не поехала, ибо Вуатюра там не оказалось. За все время путешествия она так и не могла добиться у своего сурового возлюбленного и пятнадцатиминутной встречи. Одна из подруг Сенто, пытавшаяся излечить ее, пришла однажды к ней в комнату на третьем этаже и застала ее лежащей в очень грязной постели — это ее-то, Сенто, самую чистоплотную женщину в Париже. Бедная помешанная сказала ей: «Я видела давеча женщину, которая столь же несчастна, как я; она уже в годах и вышла вторично замуж за молодого человека, который с ней грубо обращается». — «Странно об этом слышать! — говорит подруга, — эта женщина наказана за свое безумство». — «Вот за это-то, — отвечает покинутая любовница, вся в слезах, — ее мужу и надобно любить ее еще сильнее, ибо те, ради коих мы совершаем безумства, должны быть вечно у нас в долгу». И она продолжала отстаивать эту нелепую мысль в течение всей беседы.
Остальные подробности этой истории придется отнести к концу нашего рассказа, поскольку мы несколько забежали вперед.
Вуатюр ухаживал также за г-жою де Лож, маркизой де Сабле и другими. Г-жа де Лож любила его: она первая начала писать стихотворение с рифмами на — ture, которое затем стало называться «Портретом жалостного Вуатюра», ибо у него всегда был насморк и он беспрестанно жаловался и всех решительно жалел. К этим стихам что-то добавил г-н де Рамбуйе, а в 1633 или 1634 году кто-то приписал к ним еще несколько оскорбительных строк на ту же рифму, на что Вуатюр сетует в письме к Костару. Что до меня, я склонен думать, что строки эти добавил покойный Мальвиль: помимо того что они написаны в его манере, впервые сообщила мне о них женщина (м-ль Верон), с которой Мальвиль был весьма дружен. Она прочла мне их наизусть, поскольку тщательно заучивала все, что он писал; в этих стихах, кстати, говорится о Вуатюре:
258