Поэтому благородные деяния, совершенные при этих династиях, остаются в безвестности, рассказы об этих правителях отвергаются, а хроники не содержат сообщений о примечательных событиях нашего века. Ибо люди достойные не станут расходовать время и напрягать мозг, увековечивая чужую славу, поскольку это не принесет им ни выгоды, ни пользы. Правители, военачальники, богачи в большинстве своем их не награждают, поэтому ничто не побуждает их сочинять превосходные стихи, речи, послания и книги, которые могли бы увековечить подвиги сильных мира сего. Последние скупы, а первые нерадивы, и те и другие довольствуются малым и делают свое дело спустя рукава. Но ведь и в наше время и в недалеком прошлом наука раскрыла такие тайны, а мысль достигла такой изощренности, какие едва ли были понятны и доступны нашим предшественникам в века минувшие.
К тому же этот промежуток времени наполнен важными событиями, великими битвами, поразительными переменами, удивительными случайностями, изощренными хитростями, умело устроенными государственными делами, надежными действиями, каких не случалось в былые времена даже за срок в два раза больший. Если бы все это было собрано в книгах, увековечено в поэтических произведениях и в речах и записано в хрониках, то оказалось бы, что дела эти еще больше достойны внимания, чем то, что было в прошлом.
Кое-что из этого, совсем немногое, я также включил в свои записи, в весьма кратком виде, дабы не отвлекаться от главного предмета и не упустить из-за этого истории, важные для затронутых мною тем.
Если разумный, наделенный вкусом к знанию, понятливый и смышленый человек склонит свой слух к моим историям и воспримет их в свое сознание, они могут послужить для него таким нравственным уроком и наполнить его такими достойными мыслями и чувствами, что ему не придется черпать все это из собственного жизненного опыта или воспринимать с чужих слов. Они помогут ему подготовиться к жизни в этом мире и в мире ином, благодаря им он постигнет последствия поступков хороших и дурных и увидит, к чему они могут привести. Он узнает, как следует управлять народом и каких ошибок следует избегать, чтобы не оказаться в том или ином положении из числа описанных в моих историях. Имея это собрание перед глазами, он не должен будет тратить свою жизнь на поиски правильных путей, и ему не придется дожидаться, когда годы обнаружат перед ним последствия тех или иных действий. Я взял записи того, что заучил давно, и смешал с тем, что слышал недавно, не распределив истории по разделам и не снабдив эти разделы заголовками, потому что многие из них могут быть рассказаны по разным поводам. Если бы я попытался распределять их и подбирать по содержанию, это в большинстве случаев сделало бы мое повествование скучным и утомительным, а читатель, судя по первому рассказу того или иного раздела, решил бы, что все остальные в том же роде, и у него не хватило бы ни терпения, ни любопытства, чтобы воспринять все остальное, и он не пожелал бы глубже вникнуть в написанное.
К тому же подобное построение книги создало бы изрядную путаницу из-за включенных в нее поэтических произведений, посланий, пословиц и разнообразных отрывков. Если бы все это было собрано под заголовками, то пришлось бы соединять сходные истории и отрывки из разных мест книги. А это нарушило бы главную мысль, о которой уже говорилось и согласно которой в этой книге должны быть собраны истории, до того не записанные и почерпнутые из устных рассказов, а не из книг. Это заставило бы нас отойти от нашей цели и задачи и от того пути, по которому мы намерены следовать.
И действительно, ценность этой книги не в распределении по темам и не в соединении сходного. Вероятно, ко многому из приведенного в ней нельзя подобрать ничего подходящего и похожего, потому что каждая из этих историй — единственная в своем роде. Когда все дается вперемежку, они лучше воспринимаются и легче входят в сознание. Я всячески старался избегать включения в книгу всего того, что было записано ранее и на что указал кто-либо другой как на достойную записи историю, разумеется исключая стихи, которые сюда не относятся. Однако я признаю, что в нескольких случаях включил в книгу рассказы или отрывки, которые можно найти в рукописях, и использовал то, что там было, но сделал это ради пользы, чтобы вызвать к ним интерес и приохотить читателя. Кроме того, я сделал это, стремясь украсить это собрание и привлечь к нему многих из тех, кто изучает историю.
Я разделил это сочинение на части по сотне страниц в каждой. Их можно читать порознь, и содержание каждой части понятно без остальных. Таким образом, читатель сможет воспринять эти части по отдельности. И даже если у него будет только одна часть, он не испытает нужды в других, хотя все они содержат интересные истории, которые нельзя почерпнуть ни из каких других источников.