Каждой части я предпослал введение, в котором говорится о содержании собранных в ней рассказов, об их характере и о том, что побудило меня составить ее, В этих введениях я вкратце повторяю то, что здесь изложил подробно, передавая в нескольких словах содержание этого предисловия. В каждую часть я включил вперемежку разнообразные рассказы, причем сходные по содержанию истории встречаются и в других частях. Вместе с тем есть и такие, к которым трудно подобрать что-либо подобное, по крайней мере среди тех историй, которые можно услышать в наше время, и тех, которые нам доступны.
Я надеюсь, что мое собрание найдет своего читателя и что я не зря трудился и уставал, записывая весь этот материал. Это будет так, даже если моему сочинению будет оказано предпочтение всего лишь по сравнению с чистым листом бумаги.
Благодарение Аллаху! Я молю его направить все мои речения, помочь мне в моих начинаниях и уберечь меня от ошибок, оплошностей и заблуждений. Воистину, на него я полагаюсь. Он — дарующий осуществление надежд. Он достаточен для меня, на него я всегда уповаю, на него полагаюсь, нет силы и мощи, кроме как у Аллаха. Он воистину всеблагой повелитель и прибежище.
Рассказы о халифах, эмирах и вазирах
(1, 143, 266)[18] Вот что рассказал мне Абу Мухаммад Яхья ибн Мухаммад ибн Сулайман со слов Абу Джафара ибн Хамдуна со слов Абу Мухаммада Абдаллаха ибн Ахмада ибн Хамдуна:
— Я поклялся Аллаху, — сказал этот последний, — никогда не сохранять деньги, которые я выиграю, и тратить все, что попадет мне в руки таким путем, на свечи, на вино или на певиц. И вот однажды, играя в нарды с аль-Мутадидом, я выиграл у него семьдесят тысяч дирхемов. Прежде чем приказать выплатить мне эти деньги, аль-Мутадид встал на послеполуденную молитву, которую он предварял долгим поклоном, поглощавшим все его внимание. А я совершил обычный обряд послеполуденной молитвы, сел и погрузился в размышления, сожалея о своей клятве и говоря себе: “Сколько же воска и вина придется мне купить на эти семьдесят тысяч дирхемов, и скольким певицам придется заплатить? Зачем дал я такую опрометчивую клятву? Если бы я не поклялся, то мог бы сейчас на эти деньги купить поместье. А теперь я поклялся развестись с моими женами, отпустить на волю моих рабов и отдать все мое имущество на нужды благотворительности, если я не растрачу все эти деньги”.
Но пока я был погружен в свои мысли, аль-Мутадид незаметно наблюдал за мной. Окончив свой поклон, он воскликнул: “Хвала Аллаху! — и затем, обратившись ко мне, спросил: — Абу Абдаллах, о чем ты думаешь?” — “Я думаю хорошую думу, мой господин”, — ответил я.
Он стал заклинать меня своей жизнью сказать ему правду, что я и сделал.
Тогда он спросил меня: “Неужели ты действительно думал, что я намерен дать тебе семьдесят тысяч дирхемов за игру?” — “А ты, что же, собирался меня обмануть?” — спросил я. “Да, — ответил он. — Я обманул тебя. Вставай и больше об этом не думай”.
И он приступил к молитве. А меня охватила еще большая досада, чем в первый раз, потому что я сожалел о потере денег и корил себя за то, что сказал ему правду.
Окончив молитву, аль-Мутадид сел и сказал мне: “Абу Абдаллах, заклинаю тебя моей жизнью, открой мне, о чем ты теперь думаешь”. И мне не оставалось ничего другого, как признаться.
Тогда он сказал: “Что касается долга за игру — ты его не получишь, я обманул тебя, но я подарю тебе другие семьдесят тысяч дирхемов. Не будет на мне греха за это, а ты можешь принять их без угрызений совести. Так ты будешь освобожден от своей клятвы и сможешь, взяв эти деньги, законно купить на них поместье”.
Я поцеловал ему руку, а он велел принести деньги и передал их мне. Я взял их и купил на них поместье.
(1, 155, 287) Вот что рассказал мне катиб Абу Али аль-Хасан ибн Мухаммад аль-Анбари со слов Сафи аль-Хурами, слуги и вольноотпущенника аль-Мутадида:
— Однажды, — сказал он, — я шел впереди аль-Мутадида, когда он направлялся во внутренние покои. Подойдя к дверям покоя, принадлежащего матери аль-Муктадира, Шагаб, он остановился, чтобы послушать, что там происходит, и подглядеть в просвет между занавесями. Там он увидел аль-Муктадира, которому было тогда около пяти лет, сидящего в окружении десяти мальчиков-рабов его возраста. Перед ним на серебряном блюде лежала гроздь винограда — в то время года это было редкое кушанье. Мальчик съел одну виноградинку, а потом стал раздавать всем по очереди по виноградинке. Когда очередь доходила до него, он ел, а за ним ели все остальные, пока он не роздал весь виноград. Аль-Мутадид вспыхнул от гнева и ушел, не заходя в покои.
18
В скобках в начале рассказов указаны том, номер рассказа и страница по изданию Аббуда аш-Шалджи. Соответственно этой нумерации составлены “Примечания”