Ибн Мактум не покинул Сираф и продолжал занимать свой высокий пост. Это принесло ему пользу, и он остался цел и невредим. А когда Юсуф сказал Ибн Мактуму о своих намерениях, тот призвал на него благословение, поблагодарил его и выразил ему покорность.
Юсуф сказал ему: “Я решил не пить вина, пока не будет взят город, на который я иду. Но я решусь-таки выпить вина, потому что мне очень хочется выпить с тобой за твой ум и твою удаль. Поэтому приходи сегодня вечером и приводи своих друзей”.
Ибн Мактум ушел и собрал множество знатных горожан и высокопоставленных чиновников, среди них был и я. К вечеру прибыл посланец от Юсуфа, и мы отправились с ним, пока он не привел нас к Юсуфу. Мы расселись в роскошном бахнасском шатре, равного которому по красоте я никогда не видывал. В середине шатра было возвышение из черного дерева, украшенное золотом и золотыми гвоздями, а на нем — огромная шелковая подушка. Перед возвышением лежал ковер из Джахрама, а на нем — большая циновка из Тиверии и такие же подушки и покрывала. Потом Юсуф вышел к нам и сел, и мы сели вместе с ним, и нам принесли серебряный стол с кольцами. Он был достаточно велик, чтобы вокруг него уселись двадцать человек.
Мы расселись, и нам подали такие изысканные яства, каких я никогда не видывал, и все это было на посуде из фарфора. Я также заметил, что за каждым из нас стоит красивый молодой раб с золотым кубком с вином и с хрустальным кувшином с водой. Когда мы покончили с едой, Юсуф встал и вышел куда-то за шатер, а к нам пришли слуги, которые убирают комнаты. Их было столько же, сколько нас, и в руках у них были серебряные кувшины и тазы, и мы все разом помыли руки. Тогда эти молодые рабы ушли, и пришли другие, по одному на каждого из нас. Они несли тяжелые драгоценные зеркала, хрустальные сосуды и прекрасные курильницы, и мы стали окуривать себя благовониями.
После этого нас на некоторое время оставили в том же шатре, но вскоре позвали в другой, из парчи, и еще более великолепный, чем первый. В нем было возвышение из сандалового дерева, украшенное серебром, а на нем — шелковая подушка и такие же циновки из Тиверии, что и в первом шатре. Там стояло примерно тридцать литых золотых подносов, на которых лежали сделанные из амбры лимоны, дыни и многое другое. Мы были поражены, и нас охватило изумление. Потом мы заметили, что по четырем сторонам каждого подноса стоят четыре огромные белые вазы, напоминающие огромные кубки. Они были наполнены розовой водой и украшены многочисленными фигурами из камфорного дерева. Рабы — по одному на каждого из нас — стояли и овевали нас опахалами, а другие рабы — тоже по одному на каждого из нас — держали в руках по салфетке, а перед ними стояли золотые подносы с золотыми тазами и сосудами, хрустальными графинами, бокалами и кувшинами также из хрусталя, и все они были пустые.
Потом Юсуф велел подать вина в хрустальных графинах — по-персидски их называют чашангир. Принесли много виноградных вин тех сортов, которые делают в горах Омана, — мы и не знали, что в тех местах такие прекрасные вина. Ибн Мактум выбрал вино, и его перелили в сосуды. За спиной у каждого из нас стоял раб, который наполнял кубок вином и подавал к нему разные сласти, и каждый из них прислуживал одному из нас. Выпили мы тогда очень много вина.
И тут Юсуф завел разговор об Али ибн Бувайхе. Ибн Мактум рассказывал о нем одну историю за другой. Юсуф сказал ему: “Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что мой брат Абу-ль-Хасан Али ибн Бувайх собрал за время своего правления”. Ибн Мактум ответил, что у Али ибн Бувайха на службе две тысячи тюрок, что у него четыре тысячи мулов и две тысячи верблюдов. Потом он стал перечислять многое другое. Но Юсуф прервал его: “Горе тебе! Это семейные дела и расходы, я не об этом спрашиваю. Меня интересует, что у него есть такого, в чем правители стараются превзойти друг друга”.
Ибн Мактум ответил: “Старинных драгоценностей и сокровищ у него примерно на девяносто миллионов дирхемов”. Юсуф сказал: “Опять ты говоришь не о том. Я хочу знать о таких сокровищах и драгоценностях, которые весят совсем немного и которые правители носят на себе на случай беды”. Ибн Мактум ответил: “Об этом я ничего не знаю, я только слышал, что ему досталась драгоценность, которая принадлежала аль-Муктадиру”. Юсуф спросил: “А что это за драгоценность?" Ибн Мактум ответил: “Красный рубин, который весит пять мискалей. Да и я сам купил для него два драгоценных камня на сто двадцать тысяч дирхемов”. Юсуф сказал: “Ты мне нравишься, поэтому мне следует показать тебе, что у меня есть с собой из вещей подобного рода, если тебе это интересно”. Ибн Мактум поблагодарил Юсуфа, призвал на него благословение и сказал: “Конечно, мне это интересно, и я почту за честь увидеть то, что ты мне покажешь”.