Даже не обсохнув, мы перебрались в постель. Мэнсон начал посасывать нежную кожу на внутренней стороне моей руки — такого со мной еще никто не делал прежде. Сначала это возбуждало, но Мэнсон увлекся и уже смахивал на вампира. Из всех его действий только это показалось несколько извращенным.
Мэнсон предложил мне быть сверху, и я опустилась на него. Секс был медленный, заторможенный. Но каждый раз, когда я оказывалась на грани оргазма, он отстранял меня, чтобы не кончить самому.
— Сделай одолжение, — сказала я, — подумай хоть о бейсболе, что ли, дай мне кончить.
Но Мэнсон ненавидел спорт.
Наконец я не выдержала. Когда Мэнсон попытался оттолкнуть меня в десятый раз, я рухнула на него и терлась клитором туда-сюда по его тазобедренным костям, пока мы оба не кончили одновременно. Я повалилась на него и, отдышавшись, слезла с кровати и начала одеваться.
— Ты куда? — спросил Мэнсон.
— В свой номер, — ответила я.
— Можешь остаться и спать со мной, если хочешь.
— Нет, мне правда пора. Завтра столько дел.
— А может, просто полежишь со мной в обнимку?
— Ты, кажется, произнес слово на «о»?
В обнимку не в обнимку, но просто рядом с ним я еще немного полежала, слушая, как он разглагольствует о религии. А потом сбежала. В номере меня все еще дожидался Род.
Потом Мэнсон принялся мне названивать — изо дня в день. А если я не оказывалась на месте, оставлял полушутливые, полу-чокнутые сообщения, что он меня либо подожжет, либо скормит Кори Фелдману.
Поскольку моя супружеская жизнь с Родом была лишена и любви, и секса, мы с Мэнсоном начали встречаться. Но чем больше я его узнавала, тем страннее он становился. То сообщал, что хочет посмотреть, как трахаются девушки с протезами, то изъявлял желание пососать член Твигги, и я никогда не могла понять, в какой степени он шутит, а в какой говорит серьезно. И ему на мой вкус слишком часто хотелось трахнуть меня в задницу. Каждый раз, когда мы оказывались голышом, он устремлялся к моей попе, как крыса к сыру.
Мэнсон нравится мне и сейчас, но воспринимать его как своего парня я не могла. Вопрос любила-разлюбила ли я его, здесь не стоял. Просто я все еще была замужем, и вся эта странноватая интрижка начинала казаться неудачной затеей.
Конечно, я тщательно это скрывала. Но едва сделанные папарацци снимки просочились в прессу, Говард Стерн был тут как тут: позвонил и принялся расспрашивать. Я от всего отпиралась и объясняла, что мы просто друзья. Но на следующий же день Мэнсон выступал в его шоу и все выболтал. Вот уж не думала, что он из таких: поцеловал — протрепался.
Едва я решила, что более безумной жизнь быть уже не может, как позвонила продюсерша канала «Е!». Она предложила мне слетать в Бангкок и Сингапур, чтобы сняться в двух эпизодах «Wild On».
— И еще нам бы хотелось, чтобы вы поработали на открытии «Планеты «Голливуд» в обоих этих городах, — сказала она.
— Что значит — поработать? — справилась я.
— Просто взять интервью у звезд, когда они пройдут по красному ковру, — пояснила продюсерша.
— Без проблем, — привычно соврала я. Проблема-то как раз была: я понятия не имела, как надо брать это самое интервью.
Тем вечером, когда состоялось открытие «Планеты «Голливуд» в Бангкоке, я зачесала волосы так, чтобы походить на репортершу. Большинство людей тогда и не догадывалось, кто я такая, — знай они, что к ним обращается порнозвезда, от половины из них я бы никаких интервью не дождалась. Из знаменитостей первым прибыл Джеки Чан. Увидев крупный белый символ канала «Е!», он подбежал, подхватил меня и чмокнул. Потом одновременно появились Брюс Уиллис, Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне. Я оказалась в обществе трех ярчайших звезд боевиков, и меня переполняло благоговение. Надо было, чтобы они что-нибудь сказали для «Е!». И вопрос нужен хороший: умный, познавательный, стильный.
— Вы здесь едите? — брякнула я.
И захотела застрелиться.
К моему удивлению, ответили все трое. Я заметила, что из всех репортеров разговаривают они только со мной. Вот он, мой шанс задать вопрос, который сгодится для заголовка. Это будет проверка на мою сметливость.
— Какое у вас любимое блюдо?
Беру интервью у Брюса Уиллиса для канала «Е!» на открытии «Планеты Голливуд»
Теперь мне хотелось зарезаться.
И все-таки они ответили и задержались еще — возможно, именно потому, что я задавала такие легкие вопросы, а не лезла в личную жизнь.