Когда я отперла входную дверь, он молча сидел на кушетке, точь-в-точь как отец, когда я вернулась после прогулки на яхте с Джеком. Я села на стул в сторонке от него, и мы просто смотрели друг на друга в тишине. Я ощущала, какярость в нем закипает с каждой секундой, совсем как готовая забурлить вода в чайнике.
Час спустя он наконец произнес — тихо, но в голосе его вибрировала накапливавшаяся все это время ярость:
— Как… ты… могла… быть… такой… шлюхой?
Стоит парню произнести это слово, как от здравого смысла у меня не остается и следа. Секунды не прошло, как мы уже орали, посылая друг друга куда то лько можно.
Поскольку перекричать Джея мне не удалось, я впала в бешенство. Я принялась крушить все вокруг. Я лягала, опрокидывала, ломала и швыряла все, до чего удавалось дотянуться без лестницы. Подсознательно я уповала на то, что, выйдя из себя, сумею отвлечь Джея. Поведу себя как буйнопомешанная или сломаю руку об стенку — может, начнет меня успокаивать и утешать, вместо того чтобы пилить за этот несчастный фильм.
Когда Джей вылетел из дома, я схватила телефон и заказала танцевальный тур на три недели. По крайней мере, я попыталась встретиться с ним лицом к лицу и все уладить. Но теперь настало время того самого «пакуй-вещички». Возможно, я оказалась в Лос-Анджелесе еще до того, как Джей возвратился домой.
Во время тура я останавливалась в самых дорогостоящих отелях, в каждом городе арендовала «Феррари» и добавила 40 000 долларов на своих кредитных карточках. Но впервые заработки не радовали меня. Я не знала, что делать. А решение проблемы представлялось столь очевидным, что я предпочитала его не замечать. С тем же успехом можно было искать шляпу, нахлобученную на голову: единственное, что снова сделало бы мою жизнь счастливой и полноценной, — это Джей. Он не выходил у меня из головы. Без него я была печальна и сломлена. По идее, после его незрелой реакции на фильм делать мне с ним было нечего. Но любовь — это не логически принятое решение. Ее не найдешь, за нее не ухватишься, от нее не сбежишь. Она приходит и уходит, повинуясь лишь диким своим прихотям, и мы ничуть над ней не властны. Все, что мы можем сделать, — это узнать ее, ощутив, и наслаждаться ею, пока она длится, будь то один день или целая жизнь. Я же пыталась бороться с любовью, потому что, как и большинство людей, приучила себя бояться ее, ибо она делает меня уязвимой.
Однажды вечером я набралась мужества и, взяв телефонную трубку, набрала его номер.
— Знаешь что, малыш? — начала я. — Мне уже надоела эта беготня. Я хочу вернуться домой.
А он сказал:
— Да уж, пора домой.
Я плюнула на последнее выступление и заказала билет на самолет тем же вечером. Увидев Джея, я кинулась в его объятия, ион крепко обхватил меня. Как же в его руках было спокойно. Злость в нем уступила место смирению, а затем пониманию и, наконец, любви. Как будто все, случившееся с нами шесть недель назад, в действительности произошло совсем с другими людьми.
О чем только мы не говорили, вернувшись домой. За время моего отсутствия Джей тоже осознал, насколько сильно меня любит, а то, как я сама страдала, помогло исцелить его раненую гордость. Мы обсуждали не только фильм, но и все наши игры и побеги и даже грязную посуду — и его длинные волосы, с которыми Джею пришлось расстаться.
Никогда прежде у меня не получалось с приятелем такого дельного, результативного разговора. К концу его мы поняли, какие границы существуют для каждого из нас. Той ночью я ложилась в постель не окрыленная, но смирившаяся с судьбой. Потому что, как бы я ни боролась все минувшие месяцы, разлюбить этого парня я не могла.
Глава десятая
Во всех мифах, от Геркулеса до Будды, награда не дается без борьбы. Нужно прилагать силы, проходить испытания, преодолевать препятствия. Счастливый конец — это итог трагичного начала. Джей выдержал (хоть и не слишком геройски) свою проверку, когда я уехала на съемки «Поиска мечты». Вот и мне не следовало удивляться, когда однажды утром, в разгар новообретенного благоденствия, Джей разрушил мой мир всего тремя словами.
— Мне надо уехать, — сказал он.
— Куда? — спросила я. — И надолго? На день? На месяц?
— Еще не знаю.
— Но ведь все было просто чудесно. Нам так хорошо вместе.