Христос опустил глаза, стараясь не встречаться взглядом со Злым.
— …И это еще не все. — продолжил он, — Допустим, ты их принял. Дотянешь ты до первого урожая с кучей нахлебников на шее? Не вздернет ли тебя твоя же коммуна за то, что ты столько ртов принял? А если не пустишь, то не возьмут ли эти бездельники вилы, и не пойдут ли громить твоих коммунаров? Ненависть голодного к сытому — страшная штука. Я видел в Москве, я знаю. Соберутся и пойдут под покровом метели, пока твои будут по домам сидеть. По одному дому — заходить и вырезать. А женщин — наручниками к трубе, юбку задрать — и вперед, по праву победителя, да по несколько человек, попеременке. Это тоже не моя фантазия, это я тоже видел. Не думай, что, раз они сейчас все такие добрые и цивилизованные, то такими и останутся, когда замерзнут и жрать захотят. О том, пощадят ли вас, вопроса даже не возникнет. Люди звереют моментально.
Христос молчал, уставившись на спидометр так внимательно, будто на нем был написан главный ответ жизни, вселенной и всего остального. Злой тоже сидел тихо, ожидая, пока начальник Вязьмы хорошенько обдумает услышанное. За окнами кто-то пронзительно захохотал, из окна пятого этажа вылетела бутылка и разбилась об асфальт.
— Твоё прозвище говорит само за себя. — сказал, наконец, Христос.
— Не мы такие, жизнь такая. — равнодушно пожал плечами Злой, — Спасибо бы сказал. За предупреждение.
— Спасибо. — буркнул Христос, — Слушай, я сам понимаю, что ситуация сложилась непростая. Только вот откуда в наше время простоте взяться? Люди еще с ума не посходили только потому, что за старую жизнь цепляются, а ты их хочешь сразу из этого состояния выдернуть?…
— А миндальничать времени нет. Я не большой специалист в сельском хозяйстве, но сдается мне, что сажать-сеять надо уже сейчас, потом поздно будет. Ты извини, я человек прямой, поэтому скажу честно: ты тут развел детский сад. Ты и сам, наверное, понимаешь, что дальше будет только хуже. Кстати, мне не совсем понятно, чего вы так в город вцепились. Собрал бы людей, переселились бы всем скопом куда-нибудь в деревню. Кругом земли непаханой — море. Пастбища, всё такое. Ну и, к тому же, — Злой усмехнулся, — В деревне не так заметно, что конец света произошел. Разве что телевизор не показывает, и электричества нет.
— Я думал об этом. — кивнул Христос, — Но решил все-таки сохранить город. Он сейчас важен как центр, вокруг которого можно начать объединять общины в деревнях.
— Да ты империалист. — присвистнул Злой.
— Не только в этом дело. — Христос пытался сделать вид, что пропустил подколку мимо ушей, но было заметно, что она его зацепила, — В городе есть какая-никакая, а инфраструктура. Те же самые дороги, хоть и хреновые, но все же лучше, чем грязь непролазная. На год их еще хватит, а там что-нибудь придумаем. Опять-таки, топливо. Газ, бензин — все под боком, хоть и не так много, как хотелось бы. Я тебе состав с углем тоже не просто так показывал. Это только кажется, что его никуда не приспособить. Я думал над тем, чтобы котельную запустить. Есть тут недалеко школа одна, у нее котельная индивидуальная. Чем не общежитие? Окна утеплить-укрепить, и жить. Правда, я опять-таки не знаю, нужно ли для котельной электричество. В него все упирается.
— Ну, тут я тебе ничего сказать не могу, это надо вдумчиво изучать матчасть. И упирается, я тебе напомню, в нежелание людей работать, а не в электричество.
— Ну да, ну да… — виновато улыбнулся Христос.
Вообще, он вел себя как-то непонятно. Если в первую встречу наезжал, угрожал и показывал собственную крутизну, то сейчас едва ли не лебезил.
— Короче! — начальник Вязьмы хлопнул по рулю ладонями, — Ты поможешь мне, я помогу тебе.
— А я все думал, когда ты к делу перейдешь? — ухмыльнулся Злой, — Выкладывай, я весь в нетерпении.
— Видение ситуации у нас похожее, так что будем работать в команде. Я соберу народ, мы перед ними выступим, скажем, что к чему. Толковые ребята у нас есть, так что мы будем не одиноки. Умника с блокпоста вытащу, еще кое-кого…
— Ну да, без группы поддержки никак. Когда собираешься?
— А ты как хочешь?
— Да чем быстрее, тем лучше. Как я понял, чем раньше мы соберем армию и пойдем громить Сафоново, тем быстрее я окажусь в Смоленске.
— Не обязательно громить. — начальник Вязьмы поднял указательный палец, — Война мне не нужна, я же Христос, а не Гитлер. Просто лучше, если мы приедем предлагать мирный договор с толпой вооруженных людей, чем просто так. Логика ясна?