Ксюша опустила глаза и снова присела в кресло, понуро смотря на свои старенькие туфельки.
С одной стороны, она была рада, что снова находилась при должности, но с другой, то, что ей теперь придется работать с ужасным самодуром - чрезмерно ее напрягало.
- Спасибо, - буркнула в ответ она, - Но я пока еще не решила, радоваться мне или бежать прочь без оглядки.
Обстановка была очень напряженной. Того и гляди, скоро хладные трупы станут выносить из кабинета новоиспеченного босса. Однозначно было понятно, что сейчас проходила чистка кадров, и это вызывало жуткий мандраж. Расставаться с работой никто не планировал. Напротив, все жаждали, чтобы ушел именно он, и все вернулось на круги своя. Но, увы! Пока все только лишь посматривали на часы и ждали.
Отделам было назначено индивидуальное время для приема у нового начальника, и мы со страхом ждали своей минуты, словно перед расстрелом.
А еще этот наш подарочек... Сейчас он явно осложнял нам жизнь. Но что сделано, то сделано. Не заберешь уже обратно.
Да и кто ж знал, что этот бородач начнет свое правление так жестко и станет махать шашкой налево и направо, рубя головы с плеч?
Сейчас он, должно быть, находился в дикой ярости и точил зуб на всех, ставя под подозрение каждого. Гадая, кто осмелился на подобную дерзость. Радовало то, что я была уверена - гоблин никогда не узнает, чьих это рук дело. Аркаша был заинтересован в молчании и ни за что не расколется.
- А если он меня уволит? - пискнула Ксюша, от волнения стискивая пальцами рукав своей безразмерной кофты.
- Не уволит. Ты, главное, не выдай себя с потрохами. Держись уверенно, будто всю жизнь работаешь секретарем, - натаскивала ее Анфиска во второй раз за утро, - Помни, что мы рядом. Поможем. Да не трясись ты так! - захохотала, тряхнув головой, снова беря в руки свой телефон.
Ксюша звучно выдохнула и посмотрела на меня.
- Следующая после меня Анфиска идет. А тебе когда к нему?
- Сразу после нее назначено, - вздохнула я, - Оставил меня на десерт.
Знали бы они, что их поход к шефу являлся детским лепетом по сравнению с тем, что ожидало меня. Его и моя машины были по-прежнему помяты, и самым ужасным сейчас были не разговоры на рабочие темы, а то, каким образом мне придется утрясать этот момент.
Кредит на бешеную сумму денег? Интим? Рабство? Продажа органов?
Возьми любое - сейчас все для меня было подобно катастрофе.
- Десерт, говоришь? - хмыкнула Фиска, - А что? Это идея!
- Анфис, прекращай, - наперед разгадала ход ее мыслей, - Даже не думай.
- Ян, вот тебе сколько лет? - фыркнула она, - Раскинь мозгами и пойми, что для тебя это отличная возможность добиться желаемого. Охмурить болвана, запудрить мозги и отобрать должность. Все просто! Не будь глупой!
Почти синхронно мы с Ксюшей закатили глаза, потому что уже не раз слышали эту песню.
- Все, девочки. Мое время! - через несколько минут проговорила Ксения, поднимаясь на своих дрожащих ногах, - Пожелайте мне удачи.
Расправила невидимые складки на своем потертом, растянутом свитере и посмотрела на меня, ища поддержки.
- Не бойся Ксюш! У тебя получится, - улыбнулась ей. Приподнялась с места и пожала ее ладонь.
- Ой, да не разводите сопли. Не съест же он ее, - махнула рукой блондинка, - Ну, разве что, если позарится на это недоразумение и отожмет себе, чтобы укрываться зимними бессонными ночами, - не удержалась от колкости Фиска, на ходу хватая пальцами край ее клетчатой юбки в пол.
Видя, как Ксюша открыла рот, чтобы ей ответить, я крикнула:
- Брейк! Сейчас не время!
Обхватив нового секретаря за плечи, повела к двери.
- Иди и помни: мы с тобой! Ты справишься! - открыла дверь и тут же встретилась взглядом с выходящим из приемной шефом.
- Потрудитесь объяснить, где носит моего личного секретаря? - рявкнул он, не сводя с меня своего взгляда.
- У нее было ответственное поручение, - не растерялась я, беря за локоть Ксюшу, - И сейчас она полностью в вашем распоряжении, - осторожно подтолкнула подругу в сторону к приемной.
- Кофе! - выплюнул он и, развернувшись, направился обратно в свой кабинет, - Пригласите финансовый отдел и поживее. А потом моего зама! Если он у меня есть вообще, - отчеканил каждое слово, не удостаивая нас своего взгляда.