- Ну, и на кой черт ты полезла? - ворвавшись ко мне в кабинет, проорала Фиска, - Решила поиграть в правильную? - задыхаясь, смотрела на меня, ожидая ответа.
- Просто уйди, - отрешенно смотря в одну точку, ответила ей, -Нам Нне о чем больше разговаривать.
Я была на нее зла. И наш с ней разговор сейчас ни к чему хорошему не привел бы. А лишаться еще и подруги на сегодня было бы уже перебором.
- Ладно! Не дуйся! Сиди здесь. Я разрулю, - выпорхнула она за дверь, оставив меня одну.
Не желая подвергать себя еще большим проблемам и мучениям, я резко схватила свою сумочку и поднялась на ноги.
Самое верно сейчас решение - просто уйти. Побыть в одиночестве. Переболеть, а потом хорошенько подумать, что делать дальше.
Я Ннаправилась в отдел кадров, где уже дорабатывали свои последние дни старые сотрудники.
Войдя в кабинет, без лишних слов вытащила из папки бланк на увольнение и размашистым почерком стала его заполнять.
- И тебя? - без предисловий прямо спросила миловидная сотрудница, которая еще совсем недавно трудилась вместе с Ксюшей.
Моей подруге “посчастливилось” поменять должность, а вот Ирине повезло в меньшей степени, и уже через пару дней она тоже станет безработной.
- Жаль, - печально сказала блондинка, сидящая за соседним столом, - Никто даже не мог подумать, что такое случится...
Я была с ней полностью согласна, но поддерживать разговор и изливать душу сейчас хотелось меньше всего.
Просто забрать свои документы и остаться наедине со своим горем - это все, что на данный момент мне было нужно.
- Я не поняла?! - вихрем влетела Анфиска в отдел кадров и уставилась на меня, - Я тебе сказала ждать! Какого…
- Фис, прекрати, - беззвучно вздохнула, качая головой, - Оставь меня ненадолго в покое. Я в норме. Правда.
- Ян. Не драматизируй. Сейчас все будет супер! Грядет твой звездный час! Просто не дергайся и оставайся на месте! - проговорила Анфиса, параллельно набирая сообщение на своем телефоне, а потом неожиданно, словно тронувшись мозгом, стала отсчитывать вслух:
- Один… Два… Три…
Резко распахнулась дверь, и на пороге появился.. гоблин.
Белоснежная, безукоризненно выглаженная рубашка слепила глаза так, что хотелось зажмуриться. Рукава ее были закатаны до локтя, выставляя на показ необычные татуировки на мужских руках. Широко расставленные ноги, как у борца, готового сорваться с места и нанести сокрушительный удар по противнику, до неприличия сильно были обтянуты брюками, что я едва заставила себя отвести от них свой взгляд.
Сейчас он был похож на варвара! Дикаря, которого только что сильно раздраконили. Что-то произошло! Он стоял какой-то злой и явно чем-то обеспокоенный.
Молча окинув всех присутствующих своим тяжелым взглядом, проговорил:
- Все вон, кроме Букашкиной или как вас там?
Что? Букашкина?! Ах ты.. зараза! Да я ж тебя.. исполосую.. на ремни пущу...
Болван! Самодовольный кретин! Индюк общипанный!
- Да как вы смеете себя так вести?!! - взорвалась я, понимая, что мне терять уже было нечего, и я могла не стесняться в выражениях, - Кем вы себя возомнили? Господом Богом? Всевышним? Теперь вы мне не начальник, и я не позволю вам со мной так обращаться!..
Пока я выплевывала свою тираду ему в лицо, все присутствующие молча, передвигаясь по стеночкам, покинули кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
- Если у вас все, то теперь скажу я! - процедил он, - Сколько вы хотите за номер телефона? - нахмурился еще больше, и между его глаз пролегла глубокая складка.
- Что? - не поняла я, - Какой еще…
С трудом попыталась сообразить, что он от меня хотел. То выгоняет из офиса, то требует какой-то номер телефона. У меня был только мой собственный. Красивый, с зеркальными цифрами. Ну, не за ним же он явился, чтобы потом бессонными ночами названивать и признаваться в резко вспыхнувших ко мне чувствах?.. Я, конечно, понимаю, что девушка видная, симпатичная, все дела.. но нельзя же так резко менять свое мнение...
- Не стройте из себя дурочку, - рявкнул и скривился, скрещивая на груди свои мощные, явно перекаченные руки, - Вы прекрасно знаете, о чем я. К нам нагрянули с проверкой, и только у вас есть контакты тех, кто может бесшумно разрулить эту проблему, - понизив голос, вкрадчиво проговорил он.
Оу! Так вот в чем дело! Наши старые друзья нарисовались, и теперь я оказалась ему нужна!