Подходим к дожидающейся нас белой бэхе. Тачка хороша, этого не отнять. Полный привод, двойной турбонаддув. Наметанным взглядом многолетней избалованности сразу могу сказать, что стоит не меньше восьми лимонов. А на какой еще может ездить сынок одного из богатейших людей в городе?
Волков на мгновение замирает возле водительской дверцы, видя мою задумчивость. Но, судя по всему, интерпретирует ее по своему.
— Ты умеешь водить? — спрашивает он.
— Больше скажу, у меня и права есть.
Хм. Есть-то, конечно, есть, а вот с опытом вождения беда. В последний раз я садилась за руль на… экзамене. Который, кстати, проплачивала, каюсь. Потому что «город» дважды завалила. На третий психанула. А вот теорию и площадку сдала сама, так что не все так безнадежно. Правила знаю, педали не перепутаю.
— Тогда лови, — чисто случайно, но очень даже красиво успеваю поймать переброшенные мне ключи. — Я в норме, но ты выпила меньше.
Ооо, что творится-то, люди добрые! Все ведь оценили этот безграничный щедрый жест?! Доверить мне свою тачку! Свою драгоценную тачку. Ту, что стала ставкой в споре. Стала равноценной ставкой в споре, прошу заметить. Да, машина крута, но иметь наглость приравнять меня к какой-то железяке… Весьма опрометчиво.
И еще опрометчивее сейчас доверить мне ее. Мы ведь все знаем, что я девочка с гнильцой. Мало того, я обиженная девочка с гнильцой. Любящая мстить исподтишка…
— Эй, истребительница машин! — среди звона ложек, тихо играющего радио и трескотни обедающих слышу голос Волкова.
Во дает. Нашел же. И это при всем многообразии столовок и кафешек в ближайшем радиусе универа. Долго, интересно, бегал? А в туалеты женские тоже заглядывал, чтоб наверняка проверить?
— Наука на будущее: не пускай девушек за руль в нетрезвом состоянии, — равнодушно пожимаю плечами, продолжая прерванное занятие — набирать бюджетный обед. Винегрет, мясо в сопливной панировке, пюрешку и прочий гастрономический ужас, что на удивление стойко все еще принимает мой отважный желудок.
— Не трезвом? Да ты одну единственную кружку и то не допила!
Естественно. Потому что эту бормоту только алкаши бы и осилили. На вкус складывалось впечатление, будто кто-то моющего средства добавил и размешал. Ради пены.
— А мне много и не надо. Организм молодой, не привыкший к дешевому пойлу. Пожинай плоды.
— И кто теперь морду мне чинить будет?
— Пластический хирург? Хотя твоей морде уже ничего не поможет… А, — насмешливо взираю на него через плечо, делая вид, что до меня дошло. — Ты не про себя. Ну не знаю. Отремонтируешь. Для этого специально обученные люди вроде есть.
Разумеется, он о машине, потому что именно ее передок теперь знатно помят. После того как с невинным «у-упс» бэха неудачно вписалась в фонарный столб, там же, недалеко от бара.
Сама не поняла — специально я перепутала педали или нет. Все произошло быстро и спонтанно. Хотя, наверное, больше намеренно. Не знаю. В общем, пока матюкающийся водитель ждал гайцов, я свалила на такси, феерично закончив наше свидание.
Ну а что? Неужели он рассчитывал на продолжение банкета и кофеек у него дома под мерцание свечей? Пусть спасибо скажет, что не всмятку расфигачила тачку. Жалко было, я ж не совсем зверюка. А вот чуток подпортить товарный вид…
— Э, нет. Не пойдет так, родная, — меня грубо разворачивают к себе, вцепившись в запястье и вынуждая вжаться поясницей в металлическую реечную стойку, по которой обычно катаются подносы. — Ты мне теперь должна.
— За ремонт платить не собираюсь. Я на мели, сам знаешь.
— Да плевать на ремонт. По-другому отдашь, — мало того, что лапает, так Денис еще и нависает надо мной, решив, видимо, сверху сесть и ножки свесить. Уже и так стою, выгнувшись назад, но дальше не получается. Витрина мешает.
— У тебя секс во всем обменная валюта? А в банке как расплачиваешься?
— Не вали с больной головы на здоровую. Я не про секс.
— Еще увлекательнее, — вежливо отодвигаю его, касаясь кончиками пальцев мягкой ткани толстовки. Шмотка недешевая, естественно. — Не мог бы выдерживать дистанцию? Если мы ели из одной тарелки, это еще не значит, что я согласна посягательству на личное пространство, — морщу нос, в котором неприятно щекочет. — И зачем так ядрено заливать себя одеколоном? Свою природную вонь тебе все равно не отбить.