… щеки коснулись шероховатые пальцы. Или мне показалось просто. Не разобрать.
— Откуда же ты, волчонок, взялась такая…
Тёплая энергия передалась от мужчины мне, мягко погружая меня в более глубокий и уже спокойный сон без сновидений…
«Почему я ещё не в постели?» — утомлённо подумал Элиот, спускаясь вниз.
Хозяйка хлопотала за стойкой, а её чудесная дочурка убирала со столов. Элиот покачал головой.
— Доброй ночи, миледи, — улыбнулся притворно-вежливо.
— А-а… господин Первый тьмаг, — женщина просияла. Отложила тряпку и поправила лиф платья на внушительного размера груди. — Разобрались с бандиткой?
— Эм-м… — протянул Элиот, усмехаясь. Облокотился на стойку и подпёр подбородок кулаком. — А знаете, мне бы бельё женское, сорочку и платье. Примерно, как на вашу дочь, но чуть постарше и чуть выше ростом.
Глаза хозяйки изумлённо расширились.
— А зачем вам, господин, женское тряпьё-то? Неужто вы…
Элиот рассмеялся, не сдержавшись.
— Не для меня. Для бандитки. Я хорошо заплачу, — пояснил, неловко потирая пальцами лоб. Вот одевать девушек ему ещё не приходилось. Хлопотно это, однако…
— Боже правый! Да зачем вам это? — воскликнула женщина, всплеснув руками. Её грудь колыхнулась, вынуждая Элиота немного отодвинуться. Мало ли… такими… гм… выпуклостями и покалечить можно. — Девка эта видно, что не местная. С виду только оборванка, а мужчина к ней приходил благородный. Пакет вот передал, а что в пакете этом, одним Богам известно. Может, она шпион какой? Ну этот… политический, — прошептала заговорщицким тоном.
— Кхм… — Элиот иронично улыбнулся. — Не думаю, что девушка шпион. А вот одарённая — это да. Мне такие ученицы нужны, заберу с собой в столицу. Только не тащить же её в мужских штанах. Поэтому и прошу вашей помощи. Вы же можете достать нужные мне вещи, правда? — произнёс многозначительно и достал из внутреннего кармана купюру, достоинства не малого… И положил на стойку.
— А чего б не помочь, если одарённая? — невозмутимо отозвалась хозяйка, накрывая деньги внушительной рукой. — Вы это… обождите немного. Может, кофею?
— А давайте! — деланно обрадовался Элиот.
Долго ждать не пришлось. Хозяйка мигом управилась, где уж достала вещички неизвестно, но качество Элиоту понравилось. Хотя фасон платья слишком миленький для волчонка. А вот форма академии ей будет очень даже к лицу…
… кофе был отвратителен. Большей мерзости в жизни пробовать не приходилось. Но Элиот проглотил. Такую хозяйку лучше не огорчать…
Взял стопку вещей и отнёс девчонке. Она вела себя настороженно. И немного дёргано, как показалось. Но сила у неё…
Элиот машинально потёр нос. Нет, конечно, он имел ввиду не её точный удар справа… Речь о тьме. Она… другая. Элиот впервые с таким столкнулся. Обычно, когда он соединяет две силы воедино, к примеру, тьму исвет, это видно. Энергии всё равно не становятся единым целым, а тут… Та же тьма, но другая. Более разумная, более беспощадная и жалящая.
Элиот не показал девчонке кроваво-потемневшие, будто обугленные, следы на своём теле, оставшиеся после взрыва: излечилсясветом, но факт остаётся фактом. Тьма не могла нанести такой урон. Она обращала в тлен, но, чтобы вот так… никогда.
Что с этой Алисой не так только предстояло выяснить, но Элиоту не терпелось. Решил начать прямо сейчас. Отдал вещи, предупредив, что вернётся позже и поспешил в Управление порядка, которое находилось практически через улицу.
Нужно было отправить запрос и связаться с Эдрианом.
В Управлении дежурил сонный страж, который долго не мог разуметь, что господин Первый тьмаг от него хочет. Сначала попросился в уборную, мол, приспичило, потом глаза не мог продрать, а потом и вовсе поставил чайник кипятиться.
— Запишите уже… Алиса Мардж, — теряя терпение произнёс Элиот, сидя на краю покосившегося стола. — Сделайте запрос в Исшим. Мне нужны любые сведения о ней и всю информацию отправьте письмом на адрес академии Драго Тьмагов. Это-то хоть знаете? — поинтересовался обречённо, не сильно рассчитывая на успех.
— Ну обижаете, начальник, — произнёс управленец, закидывая заварку прямо в кружку. Огромную. Металлическую. — Уж кто вашу академию не знает-то?
— А вот кто-то и не знает… — произнёс Элиот себе под нос, вспоминая девчонку. Она не смотрела восхищённо. В пепельно-серых глазах не было узнавания. Одно лишь, такое неприятное, недоверие.