Утром он почувствовал себя лучше, даже сам побрился. Потом лежал, смотрел в окно на белые крыши, казавшиеся сегодня очень чистыми и приветливыми, и думал о Лелечке Глебовой. Сколько ей сейчас? За шестьдесят, наверное!
В шесть вечера он вызвал горничную, приказал как следует проветрить номер и принести снизу из ресторана бутылку шампанского и два бокала. В семь пятнадцать зазвонил телефон на тумбочке подле кровати, и Сергей Иванович, истомленный ожиданием, ловивший каждый шорох за дверью в коридоре, жадно схватил и снял с рычажка трубку!
— Слушаю!
— Это вы, Сергей Иванович? Здравствуйте! Говорит Глебова Елена Константиновна.
Спазма перехватила горло Сергея Ивановича. Боже мой, ее, Лелечки Глебовой, знакомый грудной голос с ее насмешливо-ласковыми интонациями!
— Откуда вы говорите? Где… ты сейчас?!
— Внизу!
— Поднимайтесь же скорей ко мне — на третий этаж. Я тебя жду!
Легкий, смущенный смешок.
— А меня к вам не пускают!
— Кто не пускает?! — рявкнул в трубку Блинский и тут же охнул от острой боли в пояснице, потому что резко шевельнулся под одеялом.
— Дежурный администратор не пускает! — ответила трубка. — У них такое правило: в номер к мужчине не пускают женщину. И наоборот! Чтобы не было моральной распущенности. Вот так, друг мой!
— Скажите ему, что в данном случае все… так сказать… весьма этично и совершенно безопасно!
Снова легкий смешок.
— Нет, это вы уж сами ей скажите, у меня язык не поворачивается. Передаю трубку.
Бесстрастный, ровный, лишенный модуляций, словно отполированный женский голос:
— Дежурный администратор слушает!
— Голубчик! — сдерживаясь, сказал Сергей Иванович. — Ко мне пришла старая приятельница, почтенная женщина, заслуженная актриса, пенсионерка, наконец, а вы ее не пускаете! Это нехорошо!
— Правила для всех одинаковы, товарищ Блинский!
— Поймите, я лежу в постели!..
— Тем более я не имею права пускать к вам в номер… гражданку.
— Я болен, у меня радикулит! — завопил Сергей Иванович, стараясь оставаться неподвижным. — И потом… мы вдвоем с этой гражданкой потянем на сто двадцать годков с гаком, товарищ дежурная! Так я на себя беру!
— В правилах ничего не сказано о возрасте посетителей и посетительниц.
— Но нет же правил без исключений!
— Мы не можем делать исключений.
— А кто может?
— Не знаю! Начальник городской милиции, наверное!
— Дайте мне его телефон!
— Пожалуйста!
Дежурная назвала номер, и Сергей Иванович попросил ее передать трубку Глебовой.
— Елена Константиновна! — сказал он, сильно волнуясь. — Я сейчас буду звонить, куда нужно. Вплоть до Верховного Совета! А в общем, добьюсь! Только не уходите!
— Хорошо, я обожду!
Звонить в Верховный Совет, однако, не пришлось. Дежурный по городу майор милиции с веселой фамилией Килобок, выслушав сбивчивый рассказ Сергея Ивановича («Поймите, голубчик, к старику пришла старуха, а ее не пускают!»), обещал позвонить в гостиницу и «все отрегулировать».
И вот наконец быстрые осторожные шаги по коридору и легкий стук в дверь.
— Входите! Дверь не заперта!..
Да, время не пощадило Лелечку Глебову! Сергей Иванович своим наметанным актерским глазом сразу заметил то, чего не скроешь никак и ничем. Старая, очень полная женщина приблизилась к его постели.
— Елена Константиновна… Лелечка! — ослабевшим голосом с трудом произнес Сергей Иванович. — Прости… что из-за меня тебе пришлось испытать это глупое унижение!
И вдруг на старом женском лице прежним колдовским жаром зажглись, заиграли черные — Лелечкины! — глаза.
— Ну что вы, милый! — сказала Глебова, улыбаясь, и эта улыбка, смутная, чуть лукавая, тоже была прежней, Лелечкиной. — Во-первых, я увидела вас, а во-вторых… я же была просто счастлива, когда меня к вам не пускали. Я на минуту почувствовала себя снова женщиной… Не поднимайтесь! Уж я-то знаю, что такое радикулит!
Она протянула ему маленькую, сморщенную ручку, и Сергей Иванович молча прижал ее к своим губам.
МАМОЧКА
(маленькая трагикомедия)
1. Сын улыбается
Ради бога, не подходите к нему так близко!.. Вот тут можете встать и смотреть на него… Почему нельзя дышать? Дышать можно… Только когда вы выдыхаете — отворачивайтесь… Вы что, обиделись на меня?.. Тошенька, скажи дяде, чтобы он на нас не обижался, объясни дяде, что он может занести к нам всякую бяку с улицы, дядя культурный, дядя поймет… Смотрите, смотрите, Тоша вам улыбается!.. Ну, что за чудо-ребенок! Почувствовал, что вы обиделись, и хочет вас «купить», маленькая моя хитрюшка!.. Вообще у Тоши удивительно ровный, спокойный, оптимистический характер… Как это в чем проявляется? Да во всем! Ну, например, другие детки, когда с ними случаются… маленькие естественные неприятности, хнычут, плачут, громко кричат. А Тошенька в этих случаях спокойно лежит и молча улыбается, как ангел! И я уж знаю: если Тоша вдруг молча заулыбался, значит — все, свершилось! Нет, сейчас он вам улыбается просто так, без подтекста!.. Что с тобой, моя кошечка?!. Не надо плакать, рыбка моя сладенькая!.. Ах, вот оно что!.. Ну, вы уж нас извините, с нами в первый раз… такой подтекст случился. Это вы на него, наверное, так подействовали.