— Дмитр Ван Крыж, — поморщился генерал юстиции. — Занимался тем же, что и… — генерал пощелкал пальцами, не решаясь озвучить вслух то, о чем и так все знали. — Только у, э-э-э… соседей. Пропал лет пятьдесят назад. "Шагнул в путь", после чего был объявлен пропавшим без вести. И вот всплыл тут, на нашу голову. Похоже, он добился своего, хоть и сморщился, как старый стручок. Пришлось закрытый запрос оформить, через ЦМ.
— Вот оно как, — протянул председатель. — Мне показалось или он чем-то воздействовал на… бывших главных свидетелей? Можно это как-нибудь использовать в нашем деле? Ну, то, что он неправомочным способом заставил свидетелей дать такие признания? Капитан-судья, что скажете?
— С этой стороны все чисто. Пси активности не было. — Медленно отозвался КОНКОРДовец. — То, что рассказала эта парочка, является чистой правдой. Всех охотников организации ищущих дополнительно обрабатывают, кодируют, закрывая им рты и добиваясь максимальной лояльности. И Крыж прекрасно этот факт знает и сумел этим воспользоваться, что говорит о его верхней позиции в иерархии. Он недаром махал руками, он подбирал код.
— А что же вы молчали? — насупился председатель. — Мы же пригласили вас для…
— Вы пригласили меня для того, чтобы я официально засвидетельствовал факт нелояльности мррзинов, вырезавших больше сотни далеко не последних людей вашего сектора! И подтвердил ваше решение объявить и их, и их владельцев персонами нон-грата! — резко оборвал его псион. — Вы хотели получить дополнительные преференции при общении с теми, кто может позволить себе иметь мррзина в телохранителях! А из-за вашей безответственности получили то, что имеете! Кроме того, ищущие не входят в мою компетенцию, и о допобработке я узнал лишь недавно, когда стал разгребать ваши завалы!
— Но…
— Или на самом деле никакой вашей ошибки не было? И все это является продуманной акцией нарушения устоев нынешней власти и очернения КОНКОРДа?! — едва ли не прошипел капитан-судья.
— Простите, господин капитан-судья. — Сдулся высокий чиновник. — Конечно же, это была ошибка! Недоработка! Но что же нам делать? Две тысячи четыреста тридцать пять похищений только у этих двух, а ведь были еще три пары загонщиков, про которых они рассказали! И ведь прямая трансляция шла на весь сектор! Что нам с этим-то делать? Люди как обезумели услышав это! Нам как минимум грозят перевыборы, а то и восстание!
Похоже, высокий чин едва сумел подавить приступ паники.
— Используйте ситуацию в своих интересах. — Холодно отозвался КОНКОРДовец. — Перенаправьте эмоции людей в другое русло. Кажется, этот Ван Крыж хотел организовать новую организацию? "Встречающие Спящих"? Помогите ему. Дайте информацию, что "встречающие" вымолят у… хех… "прилетевших Спящих" преференции для родственников погибших по вине "ищущих". Или для наследников, если у кого-то не было родственников.
— А этот… Ван Крыж… он же тоже был "ищущим", с этим как? — робко спросил председатель… вернее, Президент Сектора.
— А это пусть так и останется закрытой информацией, которую знают лишь немногие. — Отрезал капитан-судья.
— Да, это выход., — задумался президент. — Мы постараемся.
— Да уж не просто попробуйте, не просто постарайтесь, а сделайте! — резко встал КОНКОРДовец. — Выражаю официальную позицию КОНКОРД: накаленная обстановка и, тем более, открытый бунт целого сектора, в сложившейся обстановке противопоказаны. Кстати, через переход прошли одиннадцать человек, я видел только девять. Что с остальными?
— Один погиб, шальная игла прямо в глаз. Второй флотский, его сразу комендантские забрали. То ли дезертир, то ли еще что.
— Ясно. Что ж, господа, — слегка наклонил голову капитан-судья, — оставляю вас с вашими проблемами. Я и так задержался со всеми вашими недоработками.
— О, Xшары… — обессиленно упал в кресло президент сектора, когда конкордовец ушел. — Мне же еще в Совете Федерации отчитываться… Что я скажу?
— Организуй секту "Встречающих", успокой людей. Тем и защитишься. — Пожал плечами до этого момента молчавший участник совещания. — Меня больше беспокоят слова судьи… "В сложившейся обстановке", именно так он сказал? Похоже, даже обычный капитан КОНКОРДа знает больше, чем мы!
65
Световая панель над дверью мигнула, активируясь. Кот только лениво скосил в его сторону глаза. За три дня, проведенные в камере, он уже успел привыкнуть к этим безмолвным проверкам. За панелью, насколько он понял, прятался объектив камеры.
— Встать! Лицом к стене! Упереться лбом! Ноги и руки на маркеры! — внезапно прозвучал холодный голос из скрытого динамика.
Одновременно с этим железную койку пронзил слабый разряд, заставляя заключенного пошевеливаться. Двигаясь не спеша, но все же достаточно быстро, чтобы охрана не сочла этой дерзостью, сержант занял требуемую позицию. За неподчинением следовало жесткое наказание, это он понял еще в первый день. Тогда он, не знакомый с реалиями заключения, промедлил с выполнением приказа, и ворвавшиеся охранники с огромным удовольствием отходили его мягкими дубинками, не ломавшими кости, но не оставлявшими на теле живого места!
Замок камеры щелкнул, дверь ушла в сторону. Кот понял это по дуновению свежего ветерка, ворвавшегося внутрь. То ли климатизатор барахлил, то ли это входило в обязательный перечень "трудностей заключенных", но в камере стояла поистине адская жара!
— Надо же, хе-хе, понятливый! — раздался от входа голос. — Руки за спину! Голову не отрывать!
Вместе с голосом ветерок принес терпкий запах лосьона. Кот молча выполнил приказ. Легкое дуновение сказало, что охранник шагнул ближе, и сразу же на кистях защелкнулись наручники.
— На выход, дезертир! — глумливо приказал охранник. — Или ты опять будешь кричать, что это ошибка?
Не говоря ни слова, Кот шагнул к двери. Объясниться он пробовал пока его транспортировали сюда и в первые сутки заключения. И тогда же, после "визита" охраны, он понял, что это бесполезно.
— Голову вниз! — рявкнули за спиной.
Промедливший с выполнением Кот получил жесткий тычок, хорошо, хоть не активированной дубинкой, после чего послушно прижал подбородок к груди. Заключенным не полагалось смотреть по сторонам. В таком виде, полусогнутого, его и доставили в допросную комнату. В очередной раз.
— Сними с него наручники и можешь быть свободен! — раздался еще один, уже знакомый, голос.
Кот выпрямился. Конечно… кто же еще! Лейтенант-юрист, так его! Холеный, лощеный, самодовольный. Это он два дня пытался угрозами и шантажом выбить признание… в дезертирстве!
— Ну что, сержант? Все еще упорствуешь? — ухмыльнулся лейт.
— Никак нет, господин лейтенант. Не упорствую. — Мотнул головой Кот.
— Ну как же не упорствуешь? — всплеснул руками юрист. — Признался бы честно, получил бы по минимуму! Вот зачем ты решил сбежать? А? Что-то натворил? И зачем бежал так глупо? И попался ведь тоже глупо!
— Я не сбегал!
— И поэтому не явился вовремя? Что тебя не устраивало на службе? Тяжело? Опасно? Я запросил по тебе выписку. Ты ведь едва остался жив после нападения пиратов? Так же, да? — улыбался лейтенант. — Из всего гарнизона вас, выживших, осталось в лучшем случае три десятка. Наверное, решил больше не рисковать? Конечно, на море под ласковым солнцем гораздо приятней, чем в разбитом отсеке с последним дыхательным картриждем! Вот только зачем бежать-то? Явился бы по месту службы, разорвал контракт, как положено. Да, выплатил бы неустойку, но ведь по-честному же! Или денег пожалел, а?
Кот упрямо молчал. Доказывать что-то этому лейтенанту было бесполезно.
— Знал бы ты, сержантик, сколько вас таких мы вылавливаем! Пачками! Кто-то раньше, кто-то позже, но бежать все же многие пытаются. Дохнуть-то никому не хочется! — лейтенант, откинувшись на спинку кресла, пальцами протарабанил по столешнице какой-то бравурный марш. — А вот тут-то мы вас раз — и в сети! И хорошо, что бежите! Вы даете нам работу, ха-ха-ха-ха!