Разглядел-таки, – аллилуйя! – Грозовых, а за ними – и поджидающий вашу покорную слугу паланкин.
– А это что ещё за экспозиция нарисовалась, не сотрёшь? – Сеня задумчиво почесал подбородок. – И кто это у нас такой нарядный?
Последний вопрос адресовался уже Грозовым, застывшим с бесстрастным выражением на брутальных породистых моськах. То ли не по рангу им было беседовать с нами, смертными, то ли просто устав не велел. Этим коварный Вьюнец и воспользовался: тут же нацепил маску экскурсанта и принялся медленно обходить кортеж с видом ценителя. Кому-то одобрительно кивал, кому-то – один в один похожему, хмурился и даже головой качал неодобрительно. Стреноженные дисциплиной Грозовые только глаза возмущённо пучили да брови заламывали, чего помощник не одобрял, выражая своё неодобрение цоканьем языком.
– Это Грозовые драконы, Сень, – пожалела я бедолаг.
– А всё это, – я обвела рукой кортеж, – приглашение, от которого нельзя отказаться.
– Ух ты! – Вьюнец довольно потёр ладони. – Драконов я ещё не пробовал.
Бесстрастные моськи Грозовых оказались не такими уж бесстрастными. Не кортеж, а чистая пантомима.
– Да погоди ты с едой!
– Что может быть важнее, хозяйка?
– Слушай сюда, Сень. Дело серьезное. Дети пропали. Соседские девочки…
– А я причём?
Учитывая, что времени в обрез, попытку бунта в виде возмущённых воплей и фырканья пришлось пресечь на корню.
– Как и я, собственно. Но тут никто, Сень, лучше тебя не справится… И это срочно! Нужно поспешить, понимаешь…
Слушая задание, Сеня оглядывался на кортеж Грозовых, хмурился и сопел.
…Пожалуй прежде, чем продолжать повествование, следует сказать пару слов (не только лестных!) о моём помощнике.
Кто таков. Откуда взялся. Как так вышло, что Рыбёх-Осьминожек стал Вьюнцом.
Итак, звали его…
– …Сэнсэй Великий Оларэтраи ла Морт Верлибен Гроссенхандеррр. – С набитым ртом сообщил перемазанный Осьминожка. – Можно просто Сэнсэй. Сэнсэй Великий. Да, так определённо лучше… Мне нравится! Омномномном…
– В моём мире слово «сэнсэй» переводится, как учитель, – задумчиво протянула я.
– Судя по всему, в твоём мире живут достойные люди. – Окончательно войдя в образ, соблаговолил изречь Осьминожка. – Да, хозяйка, раз уж ты припёрла меня к стенке и вынудила назвать своё имя (эх, если бы каждого можно было припереть к стенке двумя килограммами шоколада) Сэнсэй Великий будет в самый раз…
– Будешь Сеней. – Фыркнула я, положив конец дискуссии.
– Как так можно?! – Тут же развопился помощник. – Это нечестно! Такое имя исковеркала! Варварка!
– Или, как нарёк тебя принц, Вьюнцом.
…Мой первоначальный диагноз о биполярном расстройстве психики вызволенного мной Художника подтвердился. Целиком и полностью.
Ведь помощник с биполярочкой – именно то, что нужно при обустройстве в новом мире. К тому же это невероятно увлекательно: пытаться предугадать момент, когда зайку-солнышко-Рыбёшка, готового на всё ради любимой хозяйки, от помощи в салоне до добычи алого жемчуга, сменит злой на весь мир Осьминожка, которого все задолбали, и который только и выжидает удачный момент устранить угрозу на пути любимой хозяйки путём её (угрозы, а не хозяйки) пожирания.
Подкупало, что в обоих вариантах я значилась хозяйкой. И ещё больше – что любимой. Тут, насколько я разобралась, а мне как спецу, интересно было, биполярочка была бессильна – в игру вступала магия! А также то обстоятельство, что именно я рыбку освободила.
И… накормила.
Там… нечаянно получилось.
Если б спасённый мной Рыб не превратился вдруг в мальчика…
В очень грустного мальчика…
Который так жалобно смотрел печальными, полными слёз глазами и просил кушать…
Нет, Ведьмин совет про «не кормить» я помнила.
Но это был ребёнок! Маленький… и такой худенький!..
И этот милый малыш. Был. Голоден.
Я не осьминог, у меня не три сердца, а всего одно.
Разорвётся от жалости – другого не выдадут, решила я, беря дитя за руку и направляясь в «Поплавок», судя по отзывам, лучший трактир на острове… Был. В общем, в тот вечер пришлось долго объяснять, что мой помощник – на самом деле тихоня и милашка. Где-то очень глубоко внутри…
Помимо имени я вытянула из Сени признание, что он-таки больше Осьминожка, чем Рыбёх. Ипостась рыбки была искусственной, вторичной, приобретённой в плену, где была прикреплена магически. Так или иначе, на «подарок» Вьюнец был не в обиде, а наоборот, сохранил, как он сам выражался, «на память!» и пользовался им вовсю. От факта, что по мере скоропалительного взросления (эх, надо было Коралл слушать!) умилительная рыбёшка произрастала как минимум, в акулу, Сэнсэй Великий был без ума.