Четыре лапы позволили бабуину карабкаться вверх по стволу едва ли не с большей скоростью, чем бегать по твердой земле. Дождавшись, когда он преодолеет две трети дистанции, я оттолкнулась от ребристой поверхности дерева, спрыгивая вниз параллельно лесной колонне. Змеиный хвост противника, как я и рассчитывала, вовремя успел заметить мои перемещения, и Забимару бросился на меня, пытаясь схватить в полете. Цзяни вновь метнулись к нему, нанося косые удары, и заставив примата уклониться влево. Оба лезвия вошли в твердую кору, а я, ухватившись за растянувшиеся ленты, как на качелях врезала бабуину обеими ногами по окровавленной морде. Если бы один его глаз не был бы залит кровью, то этот трюк мог бы и не сработать. А так, я с трескающимся звуком вмяла голову Забимару в вековой ствол и, с силой толкнувшись еще раз, плавно отпрыгнула на середину поляны, легко возвращая себе клинки одним резким рывком.
Лохматая туша с тяжелым громоподобным звуком рухнула в скопление кривых корней, но рассчитывать на окончание поединка я не собиралась. И, раздавшееся вскоре, хищное шипение быстро подтвердило мои опасения. Выбравшийся на опушку бабуин был заметно более напряжен, чем раньше, и совсем не так боевито настроен. Но поскольку отдавать инициативу в схватке я пока не намеревалась, то на этот раз атаковать, не дожидаясь, пришлось уже самой.
Использовать дистанционные удары было самым удобным решением, и я даже сейчас удивлялась, почему это сразу не додумалась до чего-то подобного. Мой противник не был как в прошлый раз поединщиком, с которым еще можно посостязаться в тактике боя и фехтовании. Забимару был просто большой опасной тварью, и лучший вариант в битве с таким - попросту не приближаться, изматывая такого на расстоянии.
Долго гонять мартышку по поляне все же не вышло, получив еще несколько царапин примат вновь начал звереть и полез обниматься. Отступив назад, я смогла захлестнуть одной из шелковых лент шею вражеского занпакто, при этом цзянь вонзился ему куда-то между лопаток на манер гигантской шпильки. Пальцы бабуина рванули черную материю, и я испытала такое ощущение, как если бы кривые когти пытались распороть мою кожу. К счастью долго этот эффект не продержался, стоило чуть потянуть, и петля стянулась еще жестче, заставляя глаза обезьяны вылупиться из орбит. Оставив попытки сорвать мой силок, Забимару опять метнулся ко мне, но я теперь уже без особого труда уходила от его бросков, используя "слепую" зону справа и нещадно хлеща мартышку вторым мечом по горбу, по лапам и по бокам. Змеиная голова на конце хвоста отчаянно пыталась перехватить мое оружие, а также периодически вцеплялась в "поводок", плюясь ядом, но бесполезность этих попыток была на лицо.
Спустя четверть часа, израненная и придушенная туша растянулась на краю поляны. Я, признаться, к этому моменту и сама была порядком выдохшейся, держась на ногах исключительно за счет гонора. Все-таки долго торчать в чужом духовном мире не самое приятное испытание. В отличие от родного мирка Куросаки здесь все вокруг относилось ко мне как к инородному и враждебному телу. И даже иногда предпринимало робкие попытки напрямую поглотить и переварить реяцу вторженца.
Покачивая цзянем в правой руке, я осторожно начала приближаться к меховому пригорку. После победы над Ходзукимару меня отбросило обратно к себе в беседку практически сразу, а раз подобного пока еще не случилось на этот раз...
В следующую секунду я уже радовалась тому, что моя отменная реакция по-прежнему никуда не пропала. Поганый змееглавый хвост едва не вцепился в мое лицо, стоило мне только подойти к Забимару на достаточно близкое расстояние. Подставленное лезвие попало ублюдочному наросту точно в пасть, насадив эту мелкую пакость на себя, как кусок мяса на вертел.
- Да сдохни ты уже! - раздраженно буркнула я, всаживая цзянь в голову бабуина, так и не потрудившись стряхнуть с клинка его наколотый хвост.
Тело Забимару вздрогнуло и осело, распластавшись на траве уже окончательно, а вокруг меня наконец-то заклубилась такая долгожданная мгла.
* * *
- Падонок!
Упавший навзничь, лейтенант пытался подняться, но не мог сейчас пошевелить даже пальцем. Белое одеяние Рэнджи и его клинок, лежавший рядом и похожий на какую-то призрачную иллюзию, явственно свидетельствовали о том, что сейчас реяцу у Абараи не осталось уже ни на грамм.