— Я так и знала! Признавайся, что ты тут делаешь? Хочешь дверь спалить и задохнуться, идиот?
От неожиданности я вернулся к обычному зрению, и все огоньки погасли.
— Ничего я поджигать не собираюсь, я просто тренируюсь, — признался я.
Девочка зажгла огонёк, недоверчиво посмотрела на моё честное лицо. после чего захлопнула окошко, и похоже что действительно ушла, а я вернулся к тренировкам, но вскорости уснул.
Разбудил меня неясный шум. Наверху что-то явно происходило. Стуки, падающие предметы и крики. Я догадывался что это могло быть, но на всякий случай переключил зрение, и телекинезом убрал палку, которой фиксировалось окошко. Изначально я хотел сделать это щепкой, сделанной из стакана. Я ещё вчера приметил как сподручнее его ломать, но вот ведь, не пришлось. Откинув окно, я с трудом просунул туда голову, и уставился на камень, который подпирал нижнюю дверцу. Да, магическим зрением я его тоже видел, но плохо, и он не хотел двигаться никак. Он и в прямой видимости поддался телекинезу с трудом. Я чувствовал что резерв вот-вот начнёт показывать дно, но пока ещё был в порядке. Помочь себе толкнув нижнюю дверку я не мог, она открывалась вовнутрь, но вот камень упал, и я, так же телекинезом, убрал еще одну палку. Теперь нижние дверки тоже можно было открыть. Как хорошо, что я всё еще мал, подумал я, когда протиснулся сквозь нижнюю дверку, оцарапав плечи. Теперь люк. Я видел его впервые. Попробовал толкнуть, но ничего не произошло. Шум наверху затих, и я замер прислушиваясь.
— Тамар! — внезапно раздался голос Ротода сверху.
Меня чуть удар не хватил, но это было не важно.
— Ротод! — закричал я что было сил.
Послышалось шуршание, и люк открылся. Подсвеченный огнём из камина надо мной стоял северянин с топором, местами забрызганный кровью. Он молча схватил меня одной рукой за шиворот, поднял, и осмотрел покрутив во все стороны.
— Он здоров, уходим, — кинул он куда-то в сторону.
Я посмотрел туда, и увидел Огля с двумя короткими мечами.
— Ты как? — спросил он меня.
— Жив буду, — я невольно огляделся по сторонам.
Камин. большой стол, десяток стульев, некоторые перевёрнуты, другие сломаны, на одном развалился труп с аккуратной дырой в шее, еще один на полу с раскроенной головой. Меня слегка замутило, и я отвернулся. В дверном проёме, ведущем в соседнюю комнату блеснули знакомые глаза.
— Уходим, — поторопил меня горец, — скоро сбежавший сюда приведёт тех, кто пошёл на встречу с нами.
Но я застыл. Уйти и бросить девочку с теми, кто её даже по имени не называет? Кто убеждает её в том, что она уродина? С теми кто ей даже одежду найти не может? Я шагнул в соседнюю комнату и услышал шорох под кроватью. Я наклонился и выхватил взглядом тюфяк примерно такого же качества, что и в камере. Скоты!
— Привет, будущая красавица, — как можно миролюбивее сказал я, — хочешь уетаг с яблоками?
Уетагами называли тут сладкие открытые пироги. Я перед тем как меня похитили такой попробовал. А девочку нужно было шокировать чем-то положительным. Эффект был потрясающим. Вместо страха, глаза заблестели надеждой и страстным желанием попробовать что-то настолько вкусное.
— Ты чего? — спросил меня Ротод.
— Да тут одна несчастная девочка, которую не кормят, заставляют работать, и даже по имени не зовут, — честно признался я, заодно напоминая девочке как ту с ней обращаются
— И чего?
— Ей с нами будет явно лучше чем тут.
Ротод непонимающе посмотрел на меня.
— Ты серьёзно?
— Конечно, тут её ждёт только работа, отсутствие нормальной еды и одежды, а когда подрастёт — еще и постель с каждым кто этого захочет.
— Этого не будет, — из-под кровати вырвался комок гневного возмущения, и встал напротив меня.
Огль подошёл, и слегка отодвинув северянина посмотрел на девочку.
— Ну да, симпатичная, только худая. Так и будет, согласится — пусть идёт.
Девочка ойкнула, и спряталась за меня. Ротод на это раздосадованно развернулся, и ругаясь себе под нос, пошёл переворачивать комнату с трупами в поисках чего-нибудь ценного. По дороге он схватил со стола пучок зелёного лука, и смачно им захрустел. Девочка непонятно каким чутьём уловив что именно он делает, метнулась по лестнице, которую я раньше не видел, и вернулась с увесистым мешочком.