— Дальше.
— Я отвез ее в город. И полиции все рассказал я. Она даже говорить не могла, только бормотала что-то невнятное, всхлипывала да плакала. Сердце кровью обливалось, когда смотрел на нее. В жизни не видел, чтобы женщину так пробрало, совсем разума лишилась. Только на следующий день из нее удалось что-то связное вытянуть. Сказала, кто она, подтвердила все, что полиция уже от меня узнала, сказала, что утопленницу зовут Джози Томпсон, это ее двоюродная сестра. Полицейские обшарили дно озера и вытащили тело из воды. Симпатичная, молодая — надо же так нелепо умереть!
— Во что она была одета?
— Платьице хлопковое. Мокасины легкие, а то и сандалии. Поверх платья — тоненький свитерок. Кофточка.
— Драгоценности?
— Кажется, нет. Нет.
— А сумочка была?
— Нет. Сумочка лежала в машине мисс Дэвис.
— А в чем была мисс Дэвис?
— Когда? Когда сестра утонула или когда ее вытаскивали из озера?
— А она при этом присутствовала?
— А как же. Тело опознавала.
— Меня интересует, мистер Кортни, что на ней было в день трагедии.
— Юбка, блузка, если не ошибаюсь. В волосах лента. Мокасины. Так, кажется.
— Блузка какого цвета? Желтая?
— Нет. Голубая.
— Вы сказали — «желтая».
— Нет, голубая. Про желтую я не говорил.
Карелла нахмурился.
— А мне показалось, говорили. — Он пожал плечами. — Ладно, что было после дознания?
— Да ничего особенного. Мисс Дэвис поблагодарила меня и сказала, что пришлет чек за время, что я потратил. Я поначалу отказался, а потом подумал: какого черта, я — работяга, а деньги на деревьях не растут. И дал ей мой адрес. Решил, ей такие расходы по карману. Разъезжает в «кадиллаке», свободно может нанять человека, чтобы отвез ее в город.
— А почему она не села за руль сама?
— Ну, наверное, еще в шоке была. Тут у любого нервы не выдержат. Рядом с вами человек когда-нибудь умирал?
— Умирал, — ответил Карелла.
Из дома жена Кортни завопила:
— Сидни, вели этим людям убраться от нашего дома!
— Слышали, да? — сказал Сидни и открыл в конце концов дверь своего гаража.
Утро понедельника не любит никто.
Вообще-то это время похмелья. Не начало новой недели, а хвост недели ушедшей. Это время не любит никто, и для дурного настроения вовсе не требуется, чтобы шел дождь, а небо было пасмурным и мрачным. День может быть ярким и солнечным, и даже августовским. Он может начаться с допроса у чужого гаража в семь утра, а к половине десятого испортиться окончательно.
Понедельник есть понедельник, и никакому законодательству не под силу изменить его внутренний облик. Понедельник есть понедельник, и с этим неприятным фактом остается только мириться.
В этот понедельник к половине десятого в голове у детектива Стива Кареллы уже все перемешалось и, как любой нормальный человек, он винил в этом понедельник. Он вернулся в участок и тщательно изучил все чеки, выписанные Клаудией Дэвис в июле месяце, — всего их набралось двадцать пять, — пытался найти в них ключ к ее смерти и потому вчитывался в текст внимательно, как печатник в типографии.
Чеки вносили кое-какую ясность, но к делу, как будто, отношения не имели. Когда-то он сказал: «За этими чеками стоит человеческая жизнь. Все равно что читаешь чей-то дневник», и теперь ему начинало казаться, что из этих двух кратких предложений получился недурной афоризм. Ибо если перед ним был дневник Клаудии Дэвис, он являл собой отчет о жизни абсолютно пресной, никак не попадавшей в категорию «жизни замечательных людей».
Почти все чеки были выписаны на магазины готового платья и универсальные магазины. Клаудия, типичная представительница своего племени, имела явную склонность к магазинам, а чековая книжка позволяла ей удовлетворять жажду приобретательства. Из визитов в различные магазины следовало, что ее потребительские интересы были необычно широки. Чеки сообщали, что только в июле она купила три ночные рубашки, две короткие комбинации, пальто типа шинели, наручные часы, четыре пары брюк на конус разных цветов, две пары уличных туфель, очки от солнца, четыре купальника бикини, четыре платьица из немнущейся синтетики, две юбки, два кашемировых свитера, полдюжины книг-бестселлеров, большую банку аспирина, две бутылки драмамина, шесть дорожных сумок и четыре коробки гигиенических салфеток. Самая дорогая покупка обошлась в пятьсот долларов — вечернее платье.
Большая часть чеков, выписанных Клаудией Дэвис в июле, ушла именно на покупки. Кроме того, она посетила парикмахера, цветочника, обувщика, кондитера и выписала еще три чека каким-то частным лицам, двум мужчинам и одной женщине.