Ничего. Когда-нибудь всё получится. Я буду худой и прекрасной, уволюсь из института и обрету известность в интернете.
Осталось только перебороть боль во всем теле и не помереть на сегодняшней тренировке.
Глава 8
Он оглядел меня с ног до головы, и что-то в его взгляде мне не понравилось. Наверное, скепсис.
– Ты что сегодня ела, Варвара? – В голосе Клима послышались нотки недовольства. – Я же присылал тебе то, что подойдёт лучше всего. Но у меня ощущение, что ты всё-таки добралась до того шашлыка. – Он вдруг усмехнулся. – Или ты просто опухла и отекла? Не пей на ночь много воды.
Я поджала губы, но ничего не ответила. Лишь сильнее сжала пальцы в кулаках.
– Начнём с самой напряжённой тренировки, пока ты ещё со свежими силами в начале недели.
Мне захотелось расхохотаться ему в лицо: в каким это местах он разглядел во мне свежие силы? Пусть покажет.
Он будто услышал мои мысли и добавил:
– Хотя ты сегодня далека от свежести.
Значит, вот так, да? Далека от свежести? На себя посмотри, паршивец.
«Да ну, – заныло внутри. – Он-то в отличие от тебя, опухшей амёбы, в отличной форме. Помнишь те безумно-прекрасные кубики на его животе?».
Я поморщилась, отмахиваясь от воспоминаний не только о кубиках на его животе. Если Клим Сергеевич унижает своих клиентов, а они всё равно от него в восторге, это означает, что он-таки добивается от них хорошей формы. А уж когда и я похорошею, то в тот же день обрушу на этого самодовольного кретина всё, что во мне накопится.
Но стерпеть я всё же не смогла.
– Может, ты будешь меньше трепать языком и больше работать?
Клим словно не заметил моего рычанья.
– Сегодня займёмся ногами и ягодицами.
Его взгляд скользнул по моей попе, обтянутой спортивными брюками (естественно, я не носила те коротенькие шортики, какие любят надевать на себя фитнес-модели – а, чёрт возьми, хотелось).
– Займёмся, если надо, – буркнула я.
– Итак, пятнадцать минут бега и разминка. Потом покажу тебе несколько стандартных упражнений на ягодичные мышцы и ноги. Вперёд, – добавил изверг, указал пальцем на беговую дорожку, а сам направился к девушке на ресепшен (сегодня это была не Оля, но не менее тощая и желающая всем помочь девица).
Я проковыляла к тренажёру, выбрала щадящий режим и побежала лёгкой трусцой. Мышцы ныли и сопротивлялись. Казалось, я слышу скрип собственных суставов.
Через семь минут подошёл Клим и молча увеличил на беговой дорожке скорость.
Полотно подо мной понеслось, и я, стиснув зубы, понеслась тоже, чтобы не съехать назад и не распластаться на полу. Сил совершенно не осталось, и при мысли о том, что это только начало, меня бросило в жар, а футболка и без того стала влажной.
Да я вся вспотела и вымокла, как выдра!
«Это выходят шлаки и токсины, дорогая… шлаки и токсины… вот такой зубодробящий детокс, – прогудел в голове монотонный голос Адель (когда мне становилось невмоготу, мой мозг искал утешения у подруги, пусть её и не было рядом). – Лучше бы, Варюша, ты взяла у меня чай для похудения с красным перцем, трухой берёзы и экскрементами галапагосских вьюрков».
Мне захотелось разреветься.
Будто почуяв, что я вот-вот упаду, Клим уменьшил скорость. Вскоре я пошла пешком, пока совсем не остановилась.
Но сердце всё равно колотилось, как бешеное.
– Отдыхаем минуту, – скомандовал тренер.
– Мне нужно больше, мне нужен час, – выдохнула я, выискивая, к какой стене бы привалиться.
Клим глянул на часы и обхватил моё запястье горячими пальцами, считывая пульс.
– Так… хорошо. Проблем нет, – констатировал он.
После недолгой разминки – мои тридцатидвухлетние суставы уже почти и не скрипели – на меня обрушился весь ужас понятия «День ног».
Началось всё с глубоких приседаний со штангой на плечах (слава богу, без увесистых блинов), а продолжилось выпадами на каждую ногу с гантелями по два килограмма. На отдых между повторениями изверг отводил не более сорока секунд.
Когда я была уже на грани обморока, он сунул мне в руки одну гантель и сказал:
– А теперь плие.
– Что? – прохрипела я.
– Плие. Я покажу.
Клим встал рядом лицом ко мне.
– Раздвинь ноги.
Из-за шума в ушах я не сразу сообразила, что он сказал, а когда сообразила, то удивилась собственному спокойствию. Ну да, он сказал: «Раздвинь ноги». Что в этом оскорбительного? Он же тренер. Да он почти не издевался надо мной, на самом деле. Или всё же издевался? Усталость помешала мне разобраться в этом вопросе.