Она подняла на него глаза, полные слез.
— Я, наверное, должна поблагодарить тебя за то, что ты так долго путешествовал со мной? — мягко спросила она.
Джейк улыбнулся и покачал головой.
— Благодарить не надо. Это доставило мне удовольствие. И, Джилл…
Она пыталась говорить, преодолевая комок в горле:
— Что «и»?
— Если у нас не будет больше случая оказаться наедине, я хочу пожелать тебе успеха.
С большим трудом она ответила:
— Благодарю вас, полковник. Похоже, удача сопутствует мне, куда бы я ни отправилась. Но я всегда принадлежала к тем, кто верит, что мы сами управляем своей судьбой, какой бы она ни была.
Он отворил дверь:
— Увидимся на параде.
Она кивнула и смотрела, как он уходит. Почему-то его плечи не казались такими прямыми, а шаги — столь легкими, как всегда.
Джилл долгое время стояла не двигаясь, глядя на закрывшуюся дверь, лицо ее было искажено от разочарования и отчаяния, чувства нахлынули на нее, будя желания, которых она раньше не ведала.
Верность. Она не хотела быть неверной по отношению к космической программе, которая осуществила мечту ее жизни полететь в космос.
Джилл на мгновение прикрыла глаза, потом медленно повернулась и пошла переодеваться. Какое это тяжелое слово — верность. Она ощущала его весомость при каждом своем шаге, оно давило на нее.
Парад прошел с успехом, как и предполагалось. В течение двух часов Джилл ощущала на себе восторженные взгляды сотен тысяч людей. Два удивительно долгих часа она находилась рядом с Джейком, улыбалась и махала рукой, стараясь навсегда запечатлеть в своей памяти это незабываемое событие.
Она смотрела на восторженные толпы, взволнованная этим зрелищем. Потом, как и все на свете, парад закончился. Джилл опять оказалась в вертолете, который поднял их над городом и доставил в аэропорт.
В самолете сохранялась атмосфера праздника, все смеялись, разговаривали — все, кроме Джейка Уитни, который молча сидел, не принимая никакого участия в веселых разговорах.
Вскоре после взлета стюардесса принесла кофе и предложила Джилл первую чашку, но Джилл вежливо отказалась. Она то и дело бросала быстрые взгляды в сторону Джейка, увидела, как он закрыл глаза, откинув голову на спинку кресла. Джилл бессознательно прикрыла рот рукой. Вот так что-то кончается. Что-то особенное, как любовь. Она снова почувствовала нестерпимую горечь. Будь они все прокляты!
Самолет набрал высоту и лег на курс. Через тридцать минут они приземлятся в международном аэропорту Вашингтона.
Джилл никогда не переживала ничего подобного, никогда не была в таком смятении. Какой простой была ее жизнь до этого полета! И в какой путанице она теперь оказалась! Мир говорил ей: «Ты храбрая, Джилл Данбери. Храбрая и мужественная. Ты сделала это первая. Ты героиня». А она не чувствовала себя храброй или мужественной, она ощущала себя маленькой потерянной девочкой, задыхающейся от поздравлений, не уверенной, что заслуживает их.
Джейк медленно приоткрыл глаза, посмотрел на нее, вздохнул и снова закрыл.
Через пару кресел от нее сидел Пол. Он помахал ей рукой:
— Джилл, ты можешь уделить мне минутку?
Она подошла, посмотрела на него с любопытством:
— В чем дело?
— Садись. — Он показал на свободное кресло рядом с ним. — Последние детали.
Она кивнула:
— Хорошо. У меня тоже есть кое-что, что необходимо обговорить.
Закончив инструктировать ее в отношении предстоящего расписания, он сделал драматическую паузу и сказал:
— Через пару дней, которые ты проведешь дома, мы начнем…