Пролетая над живописной деревушкой, где, на крыше, расположились братья-ветерки, Эль-Экрос очень удивился и поспешил выяснить, почему они не спят.
— Нас отправили в изгнание, и мы собираемся в теплые края, — выпалил Виэллис. — А вы, собственно, кто такой?
Тут Эль-Экрос удивился еще больше. Неужели, подумал он, остались на свете ветерки, которым неведомо, что у ночи тоже есть свой король?
— Сплошь короли, — буркнул Сальто. — Нигде от них нет покоя.
— Но я не собираюсь вас ругать или судить, — примирительно сказал Эль-Экрос. — Добро пожаловать в мой ночной замок.
Ночной замок пришелся братьям по душе. Несмотря на то, что полы, потолки и стены изнутри были чернее самой черной кошки, на них во множестве светились и мерцали звезды. Белые и голубые, розоватые, как лепестки розы, и желтые, как спелый лимон, звезды притягивали к себе всё внимание. Поэтому ветерки опомнились не сразу. А когда наконец опомнились, то заметили, что в ночном замке полным полно круглых коридоров. Коридорам не сиделось на месте. Стоило на минутку отвлечься, как они принимались шалить. Они перетекали друг в дружку, точно были сделаны из джема, изгибались и уползали вглубь дворца, а иногда просто исчезали, словно их никогда и не существовало.
— Думаю, нам следует стать ночными ветерками, — рассудил Виэллис. — Ни тебе проблем, ни забот. И с поручениями никто не гоняет.
— Забот, пожалуй, меньше, — согласился Эль-Экрос, снимая колпак и вешая его на облачный гвоздь. — Но и возможностей у нас тоже меньше. Мы не можем врываться в распахнутые форточки, когда нам вздумается. Не имеем права устраивать беспорядки. Шуметь ночному ветру дозволяется в очень редких случаях. А собранные в кучу осенние листья мы можем лишь тихонько ворошить.
— Правила, — проворчал Сальто. — И кто их только придумывает?
— Каждую ночь, — признался Эль-Экрос, — я сочиняю по одному новому правилу. Конечно, многим моим подданным это не нравится, но так уж я устроен. Не могу не сочинять.
— А вы бы сочиняли, ну, скажем, стихи, — предложил Виэллис.
— Или цветные сны, — вставил Сальто. — Я слышал, людям их сейчас очень не хватает. И вообще, раз вы творческий ветер, вам просто положено устраивать творческие беспорядки, — категорично добавил он.
— Дневные ветры мыслят шире. Не стоит пренебрегать их советами, — пробормотал Эль-Экрос и сделался вдруг ужасно задумчивым. Ему редко удавалось поговорить с подданными, потому что его подданные были столь же незаметны и немногословны, как подданные Короля-Ветра. Поэтому в основном Эль-Экрос думал и рассуждал вслух.
Сальто с Виэллисом переглянулись и, не сговариваясь, решили, что сейчас самое время оставить Эль-Экроса одного. Им страх как хотелось изучить все закутки и потайные ходы ночного замка. И вот теперь момент представился.
Стараясь не задевать мирно дремлющие облачка, братья осторожно двинулись прочь, вглубь затейливо изогнутого коридора. Эль-Экрос продолжал что-то бубнить себе под нос, ходя из стороны в сторону и размахивая рукавами необъятной звездной мантии. Исчезновения ветерков он, похоже, не заметил.
Ночной замок издавал почти неслышный, таинственный шорох и постоянно перемещался с места на место. В усыпанных звездами стенах то и дело возникали дыры, и сквозь эти дыры виднелись настоящие звезды — холодные, крошечные, недосягаемые… А еще ветерки мельком увидели Луну. От равнодушной, необщительной Луны в небе остался один лишь тонкий серпик. Луна предпочитала скрывать свое истинное лицо в темноте и стеснялась того, что не может излучать собственный свет.
— Виэллис, — шепотом сказал Сальто, — зачем ты соврал, будто мы отправляемся в теплые края? Что мы будем там делать?
— А я вовсе и не врал, — отозвался тот. — Хочу на мир посмотреть, в другие широты податься. Не вечно же на одном облаке прозябать. К тому же, ты помнишь дедушку?
— Нашего чудаковатого деда? Еще бы не помнить! Но у него же не все дома. Он же немного с приветом. Пытался доказать, что сможет ужиться с дикими ветрами на вершине Эвереста.
— В любом случае, его следует разыскать, — сказал Виэллис. — Я по нему очень соскучился.
Внезапно коридор, по которому летели братья, закапризничал и решил извернуться. Причем извернулся он так лихо, что образовал замкнутый круг. Настоящая ловушка для доверчивых ветерков.
— Безобразие! — возмутился Сальто. — А ну, выпусти нас отсюда! У нас впереди большая дорога, некогда тут прохлаждаться.
Коридор, само собой, не послушался. И Виэллису даже почудилось, будто он ехидно захихикал.
— Шутки в сторону! — крикнул Сальто в вязкую пустоту. — Если это проделки ночного короля, то он у меня попляшет!
— Короли никогда не устраивают проделок, — послышался в вязкой пустоте беззлобный голос Эль-Экроса. — У королей всегда есть план. Ведь вы без разрешения собирались осмотреть мой замок? Так вот, знайте: в облачной мебели замка много таинственных ящичков, и тайны в них лежат отнюдь не безобидные. Открой вы хоть один ящичек — и страшно представить, что бы тогда случилось!
Братья-ветерки потупились и пробормотали что-то невнятное. Наверняка хотели попросить прощения. Но, вместо «извините», Эль-Экрос услыхал лишь что-то наподобие «бур-вур-пур».
— Я тут поразмыслил над вашими словами, — всё так же беззлобно продолжил он, — и решил посоветоваться с дневными ветрами насчет того, что лучше придумывать. Правила или безделицы, вроде цветных снов. Я написал девять облачных писем, но не знаю, как их отправить. Почтальонов в ночном королевстве сроду не бывало, а адресаты живут далеко.
Сальто и Виэллис по-прежнему не видели Эль-Экроса, но его голос показался им таким беспомощным, что они сразу же сообразили: сейчас им достанется новое поручение.
— Может, вы отнесете? — с надеждой спросил Эль-Экрос. — Если вам, конечно, по пути.
«Даже если и не по пути, — мрачно подумал Сальто, — всё равно ведь заставят. Ох уж эти мне короли!»
Глава 4. Небесные приметы
Утром, когда ночной замок почти растаял (а таял он ежедневно, перед восходом Солнца), ветерки выплыли из парадных дверей. За ними, как по волшебству, выплыла пачка белых перистых писем. Письма адресовались десяти ветрам:
Океанскому Бризу — западное побережье Австралии;
Могучему Сирокко — Африка, Аравийская пустыня;
Беспощадному Смерчу — Средиземное море, Майорка;
Разрушительному Урагану по кличке «Подброшу-Швырну» — Карибское море;
Степному Бурану и его сестрице Вьюге — Южный Урал;
Тропическому Муссону — побережье Индии;
Вредному Мистралю — Средиземноморское побережье Франции;
Неуловимому Самуму — ищите в пустынях Северной Африки;
Беззаботному Сквозняку — любое открытое окно;
Виэллиса совсем не устраивал тот факт, что ему, всему из себя распрекрасному, придется опуститься до уровня какого-то Сквозняка, чтобы передать злосчастное письмо. Сальто тоже особенно не был в восторге. Но когда за воротами почти растаявшего замка ветерки увидали облачного пса, у них тотчас поднялось настроение. Облачный пёс сидел у сиреневых ступеней и неистово молотил хвостом по небесной тверди. Еще чуть-чуть — подумал Сальто — и случится неботрясение.
— Пёсик ты наш, родимый! — обрадовался Виэллис. — Неужели сбежал?
— Разумник. Своих не предаст, любую цепь перегрызёт, — приговаривал Сальто, почесывая пса за облачным ухом.