Это забвение длилось не больше секунды, после чего Бетан слегка отстранилась, стараясь овладеть собой. И приготовилась решительно отказать ему, но, вспомнив об отце, осеклась.
— Нет, почему же? — уступила она.
— А вы? — Его глаза затягивали, гипнотизировали, приковывали к себе. Она так же не в силах была оторвать от них взгляд, как взлететь в небо без самолета.
— Конечно, я тоже могу вести себя с вами вполне приветливо. Но только без этих телячьих нежностей!
— Договорились, без телячьих нежностей! — весело согласился шейх. — Вы будете называть меня Рашидом, а я вас — Бетан. На публике прошу вас выказывать ко мне глубокую симпатию и преданность.
— А наедине? — слегка воспрянув духом от его мальчишеской улыбки, поинтересовалась она.
— Мне достаточно того, о чем я сказал, но я пойму вас, если вы предпочтете более сдержанные отношения.
В его глазах таилась усмешка, и она смутилась, не понимая, говорит он серьезно или шутит.
— Фатима поедет с вами на мою виллу у моря, где и должна была остановиться Хайле. Там вы будете предоставлены самой себе. Но разумеется, я ожидаю вашего присутствия на нескольких светских приемах. А также хотел бы, чтобы вы убедили мою мать в том, что брак между нами действительно может состояться.
— Вашу мать? Вы собираетесь ее обмануть?! Да вы ненормальный!
Хотя у Бетан не было с матерью очень близких отношений, но она никогда не решилась бы ей солгать. Может, шейх не ладит со своей матерью?
Он вдруг стал совершенно серьезным.
— Видите ли, я не могу допустить, чтобы сорвалась сделка, которую я готовлю с отцом Хайле, тем более на столь поздней стадии. Здесь имеются некие люди и группировки, настроенные против планируемого соглашения. Например, министр финансов. Он сразу поднимет шум и истолкует побег Хайле как оскорбление для нашей страны, поскольку спит и видит, как бы ускорить переговоры. А в принципе даже лучше, что все так обернулось. Аль-Бенкура будет чувствовать себя виноватым за поступок дочери и с большей готовностью уступит в тех пунктах, которые мы еще не согласовали.
Бетан пребывала в замешательстве. Она понимала, что никогда не сможет завоевать симпатию такого необыкновенного человека, но мысль о том, что она будет выходить в свет в его обществе, приятно взволновала ее. А еще помощь в поисках отца… Надо было немедленно принимать какое-то решение.
В этот момент в дверях появился Джесс.
— Все в порядке? — настороженно спросил он.
— Да, конечно, — наконец сказала Бетан, надеясь, что не совершает грандиозную ошибку.
Шейх круто обернулся к Джессу:
— Простите, но вам нет смысла задерживаться. Мы можем уже через час отправить вас в США.
Он подозвал человека, все еще ожидающего внизу у трапа, и быстро отдал какое-то распоряжение.
Вот еще один человек, который будет знать об их затее, с тревогой подумала Бетан, ошеломленная той быстротой и решительностью, с какой Рашид аль-Харум сориентировался в ситуации.
— В самом деле, Бетан? — Джесс перевел взгляд с шейха на своего командира, как будто заподозрил неладное.
— Не волнуйся за меня, все будет хорошо. Просто нам нужно кое-что обсудить. А тебе лучше поспешить, чтобы не упустить ближайший рейс домой.
— Осмотрю пока салон и кабину, — сказал Рашид аль-Харум.
Джесс дождался, когда он уйдет в конец салона, и подошел к Бетан поближе.
— У тебя действительно все нормально? А что случилось с невестой? — прошептал он.
— Ничего страшного, просто она передумала лететь.
На лице Джесса отразилось сомнение, однако, кивнув, он забрал свою сумку, бросил последний взгляд на Бетан и покинул самолет в сопровождении охранника шейха.
Шейх проследил в боковой иллюминатор, как Джесс уселся в ожидавшую машину и поехал в сторону центральной секции аэропорта, где суетились толпы пассажиров.
Удовлетворенно кивнув, он вернулся в середину салона.
— Полагаю, у вас имеется багаж?
Бетан указала на небольшую дорожную сумку.
— Я вижу, вы путешествуете налегке.
— Здесь все, что мне нужно. Я зарезервировала номер в отеле в центре города.
— Вы собирались провести в Кишари какое-то время?
— Да. Я о нем много слышала и читала, так что давно мечтала увидеть все своими глазами. Мне кажется, я заочно влюбилась в эту страну.
— А как вы о ней узнали? — поинтересовался шейх.
— От своего отца, Хэнка Пендарвиса.
Лицо шейха сразу стало жестким.
— Но ведь ваша фамилия Сандерс!
— Да, по отчиму. Моя мать вторично вышла замуж, когда я была еще маленькой, и он меня удочерил. А мой родной отец пропал три года назад.
— Он — вор! Он украл один из наших самолетов!
— Это неправда. Мой отец никогда и ничего не воровал — тем более у вашей компании. Он писал мне, как ему нравится работать в «Башири ойл» и у шейха Рабида аль-Харума.
— Это мой отец. Он не перенес известия о предательстве Хэнка и скоропостижно скончался.
У Бетан тоскливо заныло сердце. Неужели это правда? Нет, нет, только не с ее отцом. Хотя виделись они довольно редко, но постоянно переписывались и раз в неделю обязательно созванивались. Отец приезжал к ней всякий раз, когда оказывался в Штатах. И тогда они летали над Техасом, устраивали пикники и отдыхали на пляже. Она обожала эти встречи, во время которых он увлеченно рассказывал о своей жизни и о работе у старого шейха аль-Харума, которая доставляла ему огромное удовольствие.
— Вы глубоко ошибаетесь! — гордо вздернув подбородок, заявила она.
Рашид что-то пробормотал на арабском, и хотя Бетан ничего не поняла, но смысл был ясен. Может, теперь он изменит свои планы насчет ее?
С горящим от гнева взором шейх подался вперед:
— Мы уже достаточно настрадались от вашей семейки! Поэтому предупреждаю: не вздумайте предать меня, иначе вам не поздоровится! В данный момент я связан по рукам и ногам, но не думайте, что я хоть на минуту забуду о вашем отце.
— Помогите мне найти его.
— Согласен, — кивнул шейх. — Однако если мы найдем вашего отца, ему придется предстать перед судом.
— Но, поскольку он не крал вашего самолета, его и судить не за что! — упрямо выпалила она.
— Итак, спектакль начинается! — съязвил шейх и вышел на площадку трапа.
Бетан последовала за ним в сопровождении Фатимы. У подножия трапа собралось уже несколько мужчин в европейских костюмах. При появлении шейха взоры всех обратились на него и его спутницу. Бетан двигалась как во сне. Она не помнила, как спустилась по трапу, как оказалась около длинного лимузина, занимающего едва не полквартала. На белоснежном корпусе роскошной машины блестела золотом затейливая вязь арабских слов. Фатима устроилась на переднем сиденье. Шейх опустился рядом с Бетан на широкий задний диван, бросил водителю несколько слов, и стеклянная стенка скользнула вверх, отгородив их от сидевших впереди.
Машина тронулась с места. Рашид взял сотовый телефон и стал что-то быстро говорить на арабском. У Бетан почему-то перехватило дыхание. Она быстро отвернулась к окну и, стиснув кулаки, заставила себя успокоиться. «Помни, — внушала она себе, — шейх обещал помочь в розысках отца, поэтому держи себя в руках».
Хэнк Пендарвис пропал три года назад, и Бетан мучилась тревогой, что его уже нет в живых. Ее мать, которая давно развелась с ним и снова вышла замуж, пыталась разузнать о нем в нефтяной компании шейха, где он работал пилотом, но ее запросы остались без ответа. Бетан отправляла письма людям, о которых отец упоминал в разговорах с ней, но лишь одно из них дошло до адресата. Но и тот человек не знал ничего, кроме того, что однажды Хэнк отправился куда-то на самолете и не вернулся.
Бетан отчаянно тосковала по отцу. Еще с детства он был для нее настоящим героем. Это он пробудил в ней интерес к самолетовождению, страсть к путешествиям, к познанию новых стран и людей.
— Мы приехали, — сказал Рашид.
Бетан очнулась от задумчивости и наблюдала в окно, как машина медленно сворачивает на широкую подъездную дорожку, ведущую к красивой вилле из белого камня. Это легкое белое строение в обрамлении яркой зелени напомнило Бетан богатые виллы на Французской Ривьере. Ничего подобного она не ожидала увидеть в арабской стране и не удержалась от восхищенного восклицания.