Резкий оглушающий звук обрушился на Лину. Крыша флаера просела. Испуганная девушка выскользнула из кресла пилота и бросилась на пол флаера. Крыша, обрушиваясь, уперлась в спинку кресла, которое ответило пронзительным лязгом. Неожиданно ужасный грохот затих.
Приборная панель, придавленная разбитым креслом, зашипела. Над ней поднялась струйка дыма. «Разлитое топливо, рваные провода, — пронеслись в голове Лины отрывочные мысли. — А если сейчас все вспыхнет?»
Дверь была искорежена, но открыта. Лина лихорадочно поползла к выходу, отодвигая по пути упавшие камни.
Машина вспыхнула малиновым огнем — это топливо придавало пламени такой оттенок — уже у Лины за спиной. Жар заставил девушку броситься вперед.
«Мой ноутбук», — удрученно думала она, сидя на земле. Ноутбук? Лина в отчаянии обыскала карманы комбинезона. Она обнаружила там аварийный комплект и радио, но только не компьютер — бесценную вещь, где хранились не только ее предварительные исследования, но и вся информация, собранная на Эмдэ.
И дернуло же ее сунуть ноутбук в багажник! К этому времени микросхемы уже благополучно расплавились в огне. Лина, словно загипнотизированная, была не в силах оторвать взгляда от охваченной пламенем машины и не верила, что могла так глупо поступить.
Флаер потемнел и сморщился: теперь он представлял собой бесформенную груду металла и пластика. Холодный ветер, словно морской прибой, обдувал ноги Лины. Неясное предчувствие росло, пугая девушку, и это заставило ее соображать более интенсивно. Она взяла радиоприемник и попыталась вызвать к жизни этот маленький квадратный приборчик.
Что-то, отломившись от приемника, упало в ладонь Лины. «Наверняка какая-нибудь важная деталь», — подумала путешественница, но в отчаянии продолжала щелкать рычажком.
Тщетно. Радио молчало.
Приемник лежал в левом кармане ее комбинезона. Левая нога предательски болела. Лина смутно припомнила, с какой сокрушительной силой рухнула крыша флаера. Так… Значит, и без приемника придется обойтись.
Лина рассеянно смотрела в белесое небо. Сложившаяся ситуация не укладывалась в ее голове. На Новой Каталонии «воздушная сеть» в ту же секунду отправила бы к потерпевшей санитарный флаер, а красно-синие попугаи тут же собрались бы пожурить беспечного летчика. Здесь же не было ни попугаев, ни людей — ничего, только серые краски и одиночество.
Она вспомнила, что ее предупреждали: локатор-ответчик флаера неисправен. Наверняка эту машину обычно брали на прокат предприниматели авантюрного толка, которые хотели скрыть свое местонахождение. Но беспечная путешественница пропустила это замечание мимо ушей, зная, что у нее есть аварийный комплект и радио.
Нервная дрожь начала пробивать Лину. Ее флаер разбит. Она абсолютно беспомощна, сидит в каком-то безлюдном поле, в самой дальней и самой заброшенной части цивилизованного мира. Лине стало трудно дышать. Она схватила аварийный комплект, который до сих пор не осмотрела, и дрожащими руками открыла его — пищевые кубики, зажигалка, фляжка с водой, палатка.
Возможность выжить у нее оставалась: она не сильно пострадала и могла бы добраться туда, где ей могли оказать помощь.
Торговый пост находился на вершине одной из гор, но Лина не была уверена, на какой именно. Она не смогла бы вернуться туда, не зная ни расстояния, ни времени, которое займет путь. Наверное, более благоразумно пойти в другом направлении. Аборигены, живущие у озера, могли бы ей помочь.
Лина отчетливо видела большое озеро вдалеке. Деревни коренных жителей, похожие на груду обломков кораблекрушения, ютились на ближнем берегу. Но они были так далеко, что Лина не могла различить ни людей, ни даже строений. Глубоко вздохнув, она стала спускаться вниз по склону холма.
Лина мысленно отчитывала себя. Сколько ошибок она совершила! Начиная с того, что взяла на прокат негодное оборудование, и заканчивая невнимательностью при посадке. Она, не новичок в таком деле, засмотрелась по сторонам.
Несколько часов спустя Лина все брела, спотыкаясь от усталости, а расстояние до озера, казалось, не уменьшилось: деревни были так же далеки и трудноразличимы, как щепки, вынесенные на берег прибоем. У нее все сильнее и сильнее болела голова — девушка, наверное, стукнулась обо что-то, когда на флаер обрушилась стена. Теперь каждый новый шаг отдавался в черепе взрывом боли. Между тем серые облака сбились в кучу, закрывая заходящее солнце и лишая землю его скудного тепла. Без прямых солнечных лучей все вокруг приобрело пугающе серые оттенки.
От ужаса у Лины перехватило дыхание. Гибель в этом забытом Богом углу становилась абсолютно реальной.
Девушка подавила панику, напомнив себе, что у нее есть аварийный комплект с палаткой, пищей и водой. Она вполне может продержаться на планете целую ночь. Но пустота этого мира и ее собственное одиночество приводили путешественницу в отчаяние. Она попыталась не обращать внимания на боль и, пошатываясь, двинулась дальше.
От холодного ветра у нее начали слезиться глаза. Лина продвигалась вперед, словно в тумане. Туман неожиданно сгустился и приобрел очертания человеческой фигуры.
Ошарашенная, Лина застыла на месте. По коренастому телосложению незнакомца и его одежде — крагам, парке с капюшоном и толстым меховым перчаткам — можно было догадаться, что это абориген.
— Привет, — с трудом выдохнула девушка.
Считалось, что большинство местных жителей понимали примитивный язык, который использовался на торговом посту. Этот язык был основан на всеобщем английском. Отчаянно желая, чтобы ее поняли, Лина выпалила:
— Я летела искать Заоблачный град. Мой флаер завалило камнями. Мне нужна помощь.
Абориген отступил на шаг. К его поясу был приторочен короткий лук, а с плеча свисала тонкая веревка, на которую были нанизаны тушки маленьких животных. Их кровь алыми каплями падала на серую землю. Это был самый яркий цвет, который Лине довелось увидеть на Эмдэ. Абориген повернулся к ней спиной и, прежде чем испуганная девушка успела закричать, бросил через плечо:
— Идти домой.
Примитивный вариант языка был очень схематичен. Наверное, охотник хотел сказать: «Идем ко мне домой». Лина, разбитая и дрожащая, нехотя последовала за ним.
Казалось, она брела уже несколько дней, а может, всего пару часов. Он не шел рядом с ней, но и не уходил далеко вперед. Он ждал, пока Лина с трудом поднималась с земли, если ей случалось поскользнуться на камне, поросшем мхом. А еще он часто оглядывался, чтобы поглядеть на нее. Его глаза неестественно блестели, как будто у него была высокая температура.
В конце концов он опять поразил Лину, остановившись у небольшого куполообразного холмика. Путница изумленно осмотрелась вокруг. Эта берлога была изолирована от внешнего мира, и нигде поблизости не было другого жилья, созданного руками человека.
Лине стало страшно. Однако она знала, что аборигены крайне редко нападали на чужаков.
Охотник протянул руку к жесткому пологу, закрывавшему то, что можно было считать входом в берлогу. Сама дверь была по пояс обыкновенному человеку.
— Идти домой, — повторил абориген. Его глаза ярко блестели. Лина была обескуражена, но выбора у нее не оставалось, поэтому она наклонилась, чтобы протиснуться внутрь.
В берлоге, по сравнению с пронизывающим холодом снаружи, оказалось тепло, и это лишило Лину последних сил. В полуобморочном состоянии она упала на груду шкур. От них шел сильный запах — дыма, пищи и жизни.