Несколько раз возникала мысль позвонить и пообщаться как ни в чём не бывало. Вдруг прокатит? Или вообще извиниться за своё поведение и сделать вид, что он ей поверил и замять тему, продолжив приятное общение. Но честно ли так? В первую очередь нечестно перед собой. Да и не любил Ванька извиняться. Этот парень старался по жизни как можно меньше косячить, потому что извинения ему давались нелегко. И уж если он просил прощения у кого-то, то это было выстрадано, искренне и от души.
Увидев на сайте новую фотку у Лили, Ваня начал с ней разговор, написав комплимент — правдивый и непредвзятый. Он уважал Лилию за то, что она не держала зла и с мудростью прошла через разрыв их отношений. Да, не друзья, но уж и конечно, не враги. Ванька знал, что Лиле можно доверять.
Иван умело увёл разговор, пытаясь что-то вызнать про Сашу. Глупо и забавно это выглядело: ситуация повторялась, но с точностью наоборот.
«Сашка на отдыхе. Греется на солнышке», — поделилась Лиля.
Ванькино сердце ёкнуло. Поездка на отдых не укладывалась во временные рамки. Возможно, Лилия напутала даты, но ситуация казалась крайне подозрительной…
— Неужели, другая реальность? — прошептал он. — А вдруг, всё правда? Не так уж и сказочно выглядел Сашин рассказ.
Лёнька прыгнул с дивана, и Иван от неожиданности вздрогнул.
«Что мы знаем о Вселенной? — подумал парень. — Если у нас в физике есть величины, которые мы принимаем на веру. Все наши эталоны меры расстояния, веса, времени… — это всего лишь наша придумка: придумали себе и от этого пляшем. А сколько всего мы не знаем! Сколько всего не воспринимается нашими органами чувств и оттого мы считаем, что этого нет. Ведь мы не слышим ультразвук, но он есть. И летучие мыши им мастерски пользуются…»
Ваня улёгся на диван, уставившись в потолок.
«Как много рассказов про странных двойников. И про дежавю. И про то, что наши мысли материальны и фантазии могут оживать. А коллективный разум! Если несколько человек закачают энергию мысли в какой-то образ, то это сила! Что, если Сашины слова — правда? Вселенной ничего не стоит менять реальность и подстраивать что-то. Как мы, играя с детьми, можем показывать им фокусы, можем прятать какие-то вещи, которые им брать не нужно, и говорить, что вещь исчезла. А они (дети) верят! И мы — дети Вселенной — верим…»
«Ёшкин кот! Снизошло просветление! Дай, я тебя обниму, что ли, на радостях!», — повёл ухом кот и прошёлся по спинке дивана, а потом увалился рядом с Ваней.
За такими сложными мировоззренческими мыслями Иван почти задремал.
— Саша! — неожиданно резко привстал он, чем потревожил прикорнувшего Лёньку. — Другая реальность! Я её потерял! Навсегда! Дело не в поездке. Теперь её тут нет, поэтому она молчит!
«Без истерик, молодой человек», — недовольно махнул хвостом кот. — «Будет тебе урок», — добавил он и закрыл мохнатой лапкой мордочку, скручиваясь в клубок.
Иван заглянул в соцсеть и вновь пересмотрел фотографии Александры — не она…
Ваня не знал, что делать дальше. Нужно было посоветоваться. Но с кем? Выбирая между Ульяной и Валентином, он решил, что лучше «взять оптом». Иван договорился с другом и сестрой о встрече в небольшом кафе недалеко от дома. Сборища в таком составе уже бывали, поэтому Ванькино желание попить кофейку двое приглашённых восприняли с энтузиазмом.
— Мне помощь нужна, — выдал Ваня, когда новости были исчерпаны. Иван слушал Валька и Улю всё это время, кивал, что-то добавлял, но мысли его находились далеко. Ему хотелось поскорее перейти к делу.
— Что стряслось? Давно тебя таким не видела, — запереживала Ульяна.
Посмотрев на сосредоточенное лицо Ули, Валентин удержался от шуточки, которая возможно пришлась бы к месту.
— Я не псих. У меня не переутомление. Я высыпаюсь. Я не насмотрелся фильмов. Я не шучу, — Ваня сразу перечислил все возможные варианты, а потом приступил к рассказу о «Странной Саше».
Валёк сначала усмехался, потом пытался найти подвох, затем начал чесать затылок, и под конец разговора положил подбородок на сцепленные руки, с задумчивым видом смотря на друга.
Ульяна же, напротив, изначально напряглась и барабанила длинными ногтями по крышке стола, но чем больше рассказывал брат, тем воодушевлённее становилось её лицо, а в глазах читался неподдельный интерес.
— Чертовщина какая-то, — закончил Ванька. — Знаю. Звучит, как бред. Но это моя жизнь. Реальная, блин!
Валентин и Ульяна слишком хорошо знали этого парня, наверное, как никто другой. Даже родители не всегда могли угадать, где Иван шутит, а где — нет. А вот друг и двоюродная сестра прекрасно улавливали оттенки интонации и взгляд Вани, когда тот издевался или прикалывался.