— Одиночество меня гнетёт, — выдал братец.
Уля аж перестала жевать. Она взяла чашку, в которой был сок, заглянула туда и задумалась.
— Ты там ответ не увидишь, это не кофейная гуща, — хохотнул Ваня, разрядив обстановку. Ульяна улыбнулась в ответ. Один её вид — голубоглазая блондинка небольшого роста — уже нёс свет, а когда она улыбалась, то на душе становилось теплее. Работа в цветочном магазине накладывала свой отпечаток — девушка и сама выглядела, как нежная роза, но шипы, как и положено, тоже имелись.
— Посмотри на это с другой стороны. Ты не только одинок, но и свободен. Да, семья, любовь — это лучшее, что может быть в жизни, но это и ответственность. Каждый твой шаг под контролем, пусть и под заботливым. — Подумав, выдала Уля. — А сейчас ты можешь тратить деньги на что захочешь, можешь взять и поехать кататься по городу в два часа ночи, потому что тебе так захотелось, можешь разбрасывать вещи по квартире, не боясь получить за это нагоняй… Цени то, что имеешь, но стремись к тому, чего бы тебе хотелось. Цени! Понимаешь?
— Блин, вот зачем я начал с тобой беседовать по душам? — усмехнулся Ваня. — Знал же, что этим всё закончится.
— Всё только начинается. Умничать — это у нас семейное, так что ты недалеко ушёл, — девушка показала брату язык.
Лёнька спрыгнул с коленей и важно протопал к Ваниным ногам.
«Слушай, что тебе говорят, бестолочь», — по-доброму возмутился кот.
— Не ценим то, что мы имеем. А потеряем, так жалеем, — Ивану вынужденно пришлось озвучить эту фразу. — Хотел тебе рассказать одну вещь… историю… странность. К Марату или другим горе-помощникам меня вести не надо, сразу предупреждаю, — хитро улыбнулся Ванька. — Просто поделюсь. Валёк не поймёт, хотя и ты тоже, но с тобой шансов больше, — после этой фразы Ульяне ничего не оставалось делать, как заставить себя понять, раз к её эмпатии больше доверия, чем к Валентиновой.
Выслушав брата, Уля присвистнула (это она умела делать очень хорошо).
— Что за мистика? — довольно потёрла она руки. — У этой твоей Саши…
— Не моей, — поправил Иван.
— У этой не твоей Саши, — хохотнула Уля, — или раздвоение личности, или…
— Вот и интересно, что за второе «или»! Лиля про психические проблемы подруги мне точно рассказала бы. Ты же знаешь, Лилька с теми, кому доверяет, всем делится… — Ваня погрустнел и вздохнул, вспомнив свою бывшую девушку. Нет, его не тянуло к ней, а просто снова нахлынули мысли об одиночестве.
«Это всё весна…», — подумали одновременно и кот, и его хозяин, отчего Лёньке снова пришлось по-актёрски чихнуть, спрятав смех.
— Будь здоров, маленький! — сразу отреагировала Уля.
Ульянка взяла из фруктовой вазы мандарин и начала его чистить. Она, в отличие от основной массы людей, могла есть эти цитрусовые круглый год.
— Саша тоже мандарины любит, — припомнил Ваня и расплылся в глупой улыбке.
— И котов? — веселилась Уля.
— Представь себе! — усмехнулся брат.
Иван обожал забавную Ульянкину фразочку, что если кто-то любит мандарины и котов, то он априори не может быть плохим человеком. Она подметила это чисто случайно и, как это бывает в дружных семьях, фраза прилипла и ею стали пользоваться все близкие.
Причисление к хорошим людям только за одну любовь к оранжевым фруктам и пушистым мурчалкам, выглядело мило и глупо одновременно. Но Ульяна была не так проста. Однажды, подшучивая над сестрой, Ваня получил исчерпывающее разъяснение. Уля объяснила, что любовь к котам подразумевает любовь ко всему живому. Если человек сильно любит кошек, то он и других животных будет любить. Ведь все одинаково хороши, одинаково нуждаются в заботе, внимании и добром отношении: неважно, речь о кошке, собаке, хомяке или ком-то ещё, тут и до людей недалеко. А вот любовь к мандаринам означает, что человек умеет радоваться мелочам. Ведь эти цитрусы сразу ассоциируются с Новым годом, а значит, с подарками, с нарядными ёлками, с семейными посиделками…
Услышав разъяснения Ули, Ваня поразился своему домашнему психологу, читающему людей, как книги. Впрочем, книги читать она тоже обожала, и цветочный магазин давал ей такую возможность.
— Два варианта, — деловито выдала Ульяна, прикинув и сделав пока только ей понятные выводы: — Или, как умелый детектив, собирай улики и подробности и складывай свою мозаику под названием «Странная Саша», или откровенно в лоб задай ей мучающие тебя вопросы. Вот честно, не знаю, какой из способов тут сработает лучше.
Иван вздохнул. Выяснять было глупо, спрашивать — ещё глупее. Он, вроде как, взрослый серьёзный, или почти серьёзный, мужик, мечтающий о нормальной семье, о карьерном росте и о мире во всём мире, а тут придётся устраивать шпионские игры с налётом мистики.