- Южнее Луцка, в районе Млынова наблюдаю групповую цель. Высота 1200 метров. Скорость 350. Направление запад. В составе цели до 70 объектов. Курс пролегает через расположение дивизиона. Командир зенитной батареи целеуказание получил. Зенитная батарея заняла позиции, к бою готова.
Примерно через десять минут над расположением прошли двухмоторные винтовые самолеты. Офицеры насчитали 64 бомбардировщика. Они возбужденно переговаривались между собой, обсуждая последние события.
Почти не слышно, на фоне пролетающей армады самолетов, зазвонил полевой телефон. Трубку взял начальник штаба Васильев, выслушав доклад, он повернулся к Амбросимову и сказал:
-"Овод" наблюдает одиночную цель идущую тем же курсом, что и пролетевшая сейчас группа бомбардировщиков. Цель теряет скорость и высоту, очевидно что-то случилось и она хочет совершить вынужденную посадку. Предлагаю взять БТР, посадить на него дежурную смену и выяснить кто это и что происходит. -Хорошо, пошлите бойца за Мисюрой с дежурной сменой, и это... передайте - пусть будут поосторожней!
Часть 2
Прапорщик Мисюра.
Хотя никто пока так и не понял, где и как мы оказались, ясные и четкие команды Абросимова немного успокоили людей. Да и работа не оставляла много времени на размышления. Я тоже трудился как пчелка. В первую очередь, нужно было снабдить уходящие разведгруппы продуктами и боеприпасами, затем выдать боеприпасы остальным. Не забывал я и о необходимости приготовления пищи. Война войной, а голодный солдат - плохой вояка. К тому же, за время путешествия в вагонах, сухпай уже всем надоел, хотелось нормальной еды. За всеми этими хлопотами, я не замечал как бежало время. Неожиданно сзади раздался голос:
- Товарищ прапорщик, Вас начальник штаба дивизиона зовет.
Обернувшись на голос, я увидел белобрысого, невысокого солдата, в неуклюже сидящей форме, топорщащейся из под ремня.
- Ну вообще молодняк оборзел! Товарищ солдат, Вас что, не учили, как нужно обращаться к старшему по званию?
Видя мое недовольство, солдатик одернул гимнастерку, поправил пилотку и подтянувшись, четко кинул руку к виску.
- Товарищ прапорщик, разрешите обратиться?
- Ну вот, это другое дело, а то не артиллерист, а какой то стройбатовец! Обращайтесь!
- Товарищ прапорщик, Вас срочно вызывает начальник штаба дивизиона майор Васильев.
- Понял.
- Разрешите идти?
- Идите.
Четко повернувшись, солдат сделал несколько шагов почти строевым шагом, а потом, перешел на неторопливую рысцу, имитируя бег.
Может и зря я на пацана напустился, но расслабляться сейчас тоже нельзя.
Быстрым шагом я направился к КШМке начштаба, гадая, зачем я ему понадобился, да еще так срочно.
Васильев уже ждал меня.
- Виктор Петрович. Ты один из немногих в дивизионе имеешь реальный боевой опыт, поэтому для тебя есть особое задание. Дело вот в чем. Сейчас капитан Профатилов сообщил, что с востока в нашу сторону движется странная цель. Предположительно, это подбитый немецкий бомбардировщик, хотя наша оценка ситуации может быть ошибочной и цель может иметь другую госпринадлежность. Итак, цель идет на маленькой скорости с постоянным снижением. По расчетам Профатилова, она может упасть километрах в пятнадцати от нас. Нужно бы посмотреть на этот самолет и если получится, взять пленного. Послать мне больше некого, огневые взвода заняты, у остальных тоже есть свои задачи, так что бери пять человек своих водителей и на БТРе выдвигайтесь к предполагаемому месту падения самолета. Действуйте аккуратно, на рожон не лезьте. Если кто-либо раньше вас будет на месте падения, к самолету не приближайтесь. Нам сейчас нежелательно контактировать даже с нашими, пока не разберемся в обстановке. Позывной у тебя будет "Брикет", Профатилова "Овод". ППРУ Профатилова стоит на горке, так что связь с ним у тебя должна быть нормальная. Времени на сборы практически нет, так что максимум через десять минут, вы должны уже быть в пути. И еще, постарайтесь свести необходимый радиообмен до минимума.
Получив приказ , я попросил разрешения использовать БТР отделения зенитчиков, которое ушло оборудовать позицию "Овода".
С согласия Васильева, я связался по телефону с капитаном Ледогоровым, и поставил его в известность о выделении от него БТРа. Затем соединился с "Оводом",и попросил у капитана Профатилова наведения на предполагаемую точку вынужденной посадки, и договорился о частотах для радиосвязи.
Зайдя по дороге в расположение зенитчиков, где меня уже ждал БТР, я забрался на броню и мы покатили за моими бойцами. Пока солдаты грузились на броню, я приказал кинуть в БТР по паре цинков с автоматными и пулеметными патронами.
Забрав с собой почти всю дежурную смену и сев на место командира,я дал команду "вперед". Стараясь не отклоняться от указанного зенитчиками направления, БТР с ходу въехал в реку Луга и бодро пофыркивая водометом, уверенно направился к противоположному берегу. В этом месте река была не сильно широкой, метров сорок-пятьдесят, хуже было что берега были топкими, болотистыми.
Выбрав ниже по течению небольшой песчаный пляжик, я указал на него водителю, который и направил к нему бронетранспортер. Уверенно выбравшись из воды, поблескивая мокрыми бортами броник двинулся дальше. Самолета нигде не было видно и я уже собирался связаться с "Оводом", когда сначала услышал а затем увидел идущий с заметным снижением двухмоторный самолет с четко видимым крестом на фюзеляже и свастикой на хвосте.
- Хенкель-111, - сказал башенный стрелок.
- А ты откуда знаешь?
- Я, товарищ прапорщик, авиацией с детства увлекаюсь, даже в училище хотел поступать, да на медкомиссии зарубили!
- Ну да, а теперь в ПВО служишь! Как там у вас говорится? Сами не летаем и другим не дадим!
- Я бы с удовольствием в авиации служил, даже в БАО (батальон аэродромного обслуживания), лишь бы к самолетам поближе, да кто меня в военкомате спрашивал!
Самолет продолжал снижаться, было видно, что один двигатель не работает и из него шел небольшой шлейф дыма, но огня не было видно. Второй двигатель работал с перебоями, но еще тянул машину, которая быстро теряла высоту. Снижаясь, самолет кренился то на одно, то на другое крыло, похоже, что пилот искал место, куда можно попытаться посадить самолет. Немного развернувшись, вероятно летчик увидел там подходящую площадку, самолет скрылся за холмом. Через время послышался скрежет и глухой удар. Однако взрыва не последовало, значит, можно было предположить, что посадка произошла более или менее успешно.
Выдерживая направление к месту приземления, БТР вынужден был двигаться по бездорожью, но два двигателя и четыре ведущих моста позволяли поддерживать приличную скорость. Выскочив на вершину холма, я в бинокль увидел в 2-3 км на запад лежащий на брюхе самолет. За то небольшое время которое мы его не видели, самолет сильно изменился. Лопасти винтов были согнуты, хвост самолета валялся метрах в пятидесяти от фюзеляжа, очевидно, чтоб не скапотировать, летчик сажал самолет на хвост, чтобы первый удар пришелся на него. Хотя хвост и отвалился, зато фюзеляж был практически не поврежденным, если не считать разбитого остекления штурманской кабины, и нижней кабины стрелка. Людей возле самолета видно не было. Приказав водителю подъезжать со стороны левого крыла, я внимательно наблюдал за самолетом и обстановкой вокруг него. Верхняя кабина самолета, не пострадала, заросли густого кустарника смягчили удар о землю. Вдруг в стеклянном фонаре кабины, я увидел человека. Открыв кабину он вывалился на крыло и скатился на землю. Следом за ним, поддерживая друг друга появились еще двое летчиков. Неожиданно зашевелился ствол пулемета, торчавшего из задней части кабины. Посмотрев в бинокль, я увидел, что один из летчиков пытается снять пулемет с турели. Этого нельзя было допустить, и я дал команду водителю на максимальной скорости подъехать к самолету. Ревя обоими двигателями и пуская клубы сизого дыма 70-ка, подлетела к самолету буквально за какой то десяток секунд. Летчики, лежавшие на земле, видно не отойдя от тяжелой посадки, практически не оказали сопротивления. А стрелка в кабине очень впечатлила короткая очередь КПВТ, данная по задней части фюзеляжа. Разоружив и связав всех четверых, бойцы по очереди подходили и осматривали самолет.