— Я останусь и буду охранять тебя, — сказала она. — Я должна это сделать. Из-за моей небрежности ты получила повреждение, и я не могу позволить, чтобы это повторилось. Энги жестом выразила свое согласие. Затем взглянула на отброшенную тыкву и фрукты, рассыпанные по полу, и указала на них распростертой самке.
— Я принесла тебе круглые, сладкие, съедобные фрукты. Повернись, и ты сама увидишь их.
Исел пронзительно закричала, когда холодные руки схватили ее, грубо подняли и прислонили спиной к стене. Она грызла костяшки своих пальцев и всхлипывала, а второй мараг подошел к ней, остановился и взял апельсин. Его рот медленно открылся, показав ряды острых белых зубов. Исел могла только в страхе стонать, не замечая, что кусает свои пальцы и что кровь течет по ее подбородку.
— Фрукт, — сказала Энги. — Круглый, сладкий, съедобный. Наполни свой желудок, и тебе будет хорошо. Еда сделает тебя сильной. Ну, давай, что тебе сказали. — Сначала она пыталась соблазнить ее, потом начала приказывать: — Возьми этот фрукт и немедленно ешь его!
Тут она увидела кровь там, где существо искусало свои руки, и отвернулась с отвращением. Положив тыкву с фруктами на пол, она сделала Сталлан знак выйти с ней за дверь.
— Они пользуются примитивными инструментами, — сказала Энги. — Кроме того, ты говоришь, что у них есть подобие убежищ и крупные животные, которые служат им. — Сталлан кивнула. — Значит, они должны обладать некоторым интеллектом.
— Но это не значит, что они могут говорить.
— Хорошо сказано, охотник. Но представим на мгновенье, что у них есть язык, что они используют его для общения друг с другом. Я не допущу, чтобы одна неудача остановила меня… Смотри, самец задвигался! Вероятно, почуял фрукты. Мужская реакция груба, его больше волнует голод, чем исходящая от нас угроза. Но он еще следит за нами… Смотри! — Она победно вскрикнула. — Он ест фрукты. Это наш первый успех. По крайней мере, теперь мы можем накормить их. Ты видишь, он принес фрукты самке. Альтруизм означает разум.
Однако Сталлан это не убедило.
— Дикие животные кормят своих детенышей, и я видела, как они охотятся вместе. Так что это не доказательство.
— Может и нет, но я так просто не сдамся. Если лодки могут понимать простые команды, то почему этим существам не научиться делать то же самое?
— Ты будешь учить их так же, как учат лодки?
— Нет. Поначалу я думала, что именно так, но теперь мне хочется добиться более высокого уровня взаимопонимания. Обучая лодки, используют поощрения и наказания за исполнение того или другого приказа и за неисполнение его. Неправильная реакция карается электрошоком, правильная поощряется куском пищи. Это хорошо для дрессировки лодок, но я не собираюсь дрессировать этих животных. Я хочу говорить с ними, общаться.
— Речь — очень трудное дело. Многие из тех, кто появился из моря, так никогда и не смогут научиться этому.
— Ты права, охотница, но это вопрос положения. Молодежь испытывает трудности в разговоре со взрослыми, но не забывай, что все молодые разговаривают между собой, когда находятся в море.
— Тогда научи этих животных детскому языку. Уж им-то они должны овладеть.
Энги улыбнулась.
— Прошло уже много лет с тех пор, как я пользовалась детским языком. Ты помнишь, что это значит?
Она подняла руку, и кисть ее изменила цвет из зеленого на красный, потом вновь стала зеленой, в то время как пальцы делали какие-то знаки. Сталлан улыбнулась.
— Сквид—много—для—всех.
— Ты помнишь. Но ты заметила, насколько важен цвет моей руки? Без него смысл сказанного будет неясен. Могут эти меховые существа изменять цвет своих кистей?
— Сомневаюсь. Я ни разу не видела, чтобы они делали это. Хотя их тела имеют красный и белый цвета.
— Это может быть важной частью их речи… Если они ею обладают.
— Верно. Если они ею обладают. Я должна присмотреться к ним поближе, когда они будут вновь издавать свои звуки. Подобно ийланам, их может заставить говорить только крайняя необходимость. Они должны научиться совершенному общению.
Сталлан жестом выразила свое непонимание.
— Я не знаю, что это значит.
— Тогда я продемонстрирую на примере. Слушай внимательно, что я скажу. Готова? Итак, я теплая, ты поняла?
— Да.