То есть иудейская доктрина якобы изначально содержала в себе тот партикуляризм, ту идеологию отчуждения, которые провоцировали к ней совершенно естественную негативную реакцию и которые впоследствии стали визитной карточкой иудаизма как такового. Обвинения в «убийстве» Христа лишь подлили масла в огонь, зажженный еще в древности.
Но, при всем уважении к классикам, с этим невозможно согласиться. Факты говорят об обратном. Обособленность, презрение к «гоям» есть не что иное, как приметы нового, фарисейского, направления в идеологии иудеев, восторжествовавшего в ней лишь с утверждением христианства в качестве мировой религии.
Причем произошедшая метаморфоза — не какой-то сомнительный, слабо аргументированный «фактик», который можно принимать во внимание, а можно и проигнорировать. Это хорошо прописанный, очевидный для многих эпизод истории. Вот хотя бы: «Однако после отвержения Христа вера еврейского народа претерпела резкое изменение. По существу, ветхозаветная вера и новозаветный иудаизм — это две совершенно разные религии»[32].
Получилось так, что с мнением о неизменности доктрины иудаизма легко уживается знание о происшедшей с ним на рубеже эр трансформации. Как могло произойти в сознании это совмещение несовместимых начал — загадка. Скорее всего, оно и не происходило вовсе. Просто положение о неизменности прилагается к истории иудаизма в качестве предмета для внешнего пользования, а факт трансформации — для внутреннего. Для своих, так сказать.
Таким образом, помимо ростовщичества обнаружился еще один атрибут еврейства, пересаженный историками, сознательно или нет, на древнюю почву. Речь идет об идеологии замкнутости. Зачем понадобился этот перенос, я скажу позже. Сейчас же предстоит выяснить, как и почему произошла эта метаморфоза — превращение «религии для всех» в идеологию узкого круга «богоизбранных».
4. Неизвестный иудаизм
О древнем иудаизме имеются туманные представления. Но даже то, что мы знаем наверняка, представляет картину, сильно отличающуюся от современной. Известно, что едва ли не с библейских времен (по другим данным — с 150 г. до н. э.) в нем господствовало саддукейское направление мысли, имеющее мало общего со сменившей его после разрушения Храма фарисейской идеологией. Основателем этого направления являлся то ли библейский Садок, сподвижник царя Давида, то ли человек с тем же именем, но уже последователь некоего Антигона Сохосского. Письменных источников по этому учению не сохранилось, однако о нем можно судить по высказываниям его оппонентов — фарисеев, одним из которых был, например, Иосиф Флавий — придворный историк императоров Веспасиана и его сына Тита[33]. Многое о саддукеях можно почерпнуть и из Библии.
Учению саддукеев я уже уделял внимание в своей предыдущей работе, поэтому воспользуюсь уже написанным.
«Своим названием саддукеи по некоторым сведениям обязаны соратнику Давида и Соломона — некоему Садоку. Основным отличием последователей этого священника от пришедшей им на смену группировки, как указывает Флавий в «Древностях», была ориентация на писаный Закон Моисея (Пятикнижие Моисеево или Тора). Все, что сюда не входило (вековые традиции, народные обряды, высказывания более поздних законоучителей, комментарии к Торе) ими отвергалось. Соответственно, отвергались и предписания, направленные на изоляцию еврейства от других сообществ. То есть отвергалось все то, что почитали новые иудеи — фарисеи…
…Уже из этого можно понять, что саддукеи отстаивали позиции иудаизма именно как мировой религии, а не религии для «избранного» народа. Этим, а не их богатствами, объясняется их так называемое «заигрывание с властью» в лице верхушки Римской империи. В сотрудничестве с единоверцами нет ничего противоестественного. Этим же можно объяснить и большую подверженность их влиянию римской культуры, а еще раньше — эллинизма.
В противоположность этому фарисеи сделали попытку как-то выделиться из огромного сообщества монотеистов, превратиться в «народ». Их можно считать первыми сепаратистами.
Считается, что устный Закон был дан Моисею на горе Синай вместе с письменным для того, чтобы облегчить понимание последнего. Существовала также традиция толкования Торы в соответствии с требованиями времени[34]. Толкования эти вкупе с устной Торой были записаны во II в. в виде Мишны и многочисленных мидрашей.
33
Иосиф Флавий (род. в 37 году) — настоящее имя Иосиф бен Маттафий. Свидетель и участник Иудейских войн. Будучи на стороне евреев, восставших против римского владычества, впоследствии перешел на сторону римлян. Известность приобрел под именем своих хозяев, Флавиев (Веспасиана и Тита), как автор сочинений об истории евреев — «Иудейские древности» и «Иудейские войны».
34
Начало традиции толкования Пятикнижия было положено еще до разрушения Храма. Большой вклад в эту науку был сделан законоучителем Гиллелем (ум. ок. 10 г.) Гиллель ха-Закен, родом из Вавилонии, по преданию — потомок царя Давида, последние сорок лет своей жизни был председателем Синедриона. Считается, что он был автором семи герменевтических правил выведения из Торы еврейского законодательства. Но настоящим виртуозом в изобретении законов оказался рабби Акива (Акиба) — вдохновитель восстания Бар Кохбы, происшедшего уже после разрушения Храма. Акива бен-Йосеф (ок. 50—135 г.), кстати, из прозелитов, отличился тем, что «на каждый сучок Священного Писания он нагромождал кучи законов».