Я завис посмотреть, как меняет деньги один мужичок: когда до него дошла очередь, он снял с себя короткую куртку, потом жилет, потом начал расстегивать клапан штанов, чтобы добраться до загашника, который хранил, похоже, под нижним бельем. Наконец он вытащил пропотевший за время путешествия сверток, развернул его и начал отсчитывать засаленные бумажки.
— Вот это штаны! — восхитился Уилсон. — Это где же такие носят? — он оставил нас, чтобы прибиться поближе к мужичку. Штаны, кстати, такой конструкции я в Штатах пока не встречал, хотя вообще-то ничего особенного в них не было: это было что-то вроде комбинезона на лямках, который доходил почти до подмышек.
— Надо бы Келли предложить шить похожие, — задумчиво проговорил я.
— Зачем? — удивился Дуглас.
— А удобно, когда работаешь согнувшись. Поясница всегда прикрыта, не продувает…
Дуглас хмыкнул с большим сомнением.
— Это норвежец, — вернувшись, сообщил Уилсон. — Что вам еще показать? Ах да, почта!
Прибывающих в Касл-Гарден могут ожидать письма, которые накапливаются в специальной конторе, и там же специальные клерки помогут написать письмо и бесплатно отправят его друзьям или родственникам в Соединенных Штатах.
— В следующем месяце откроется и телеграфная контора, — сообщил Уилсон. — "Вестерн Континентал" уже согласовал почти все бумаги с комиссарами, дело осталось за оборудованием.
— Ну, это недолго, — отозвался я. — Там шустрые ребята работают.
— Вон там в углу находится ресторан, — повел нас Уилсон.
На мой взгляд, до звания ресторана эта едальня явно не дотягивала, здесь было грязновато, вонюче и шумно. Но по сравнению с трюмом, где все эти люди провели последние две недели или около того, это вполне был ресторан. Изысканной пищи здесь не подавали, верхом кулинарии были пироги, сосиски и колбасы, но зато кофе был горячим, молоко свежим, а хлеб был и ржаной, и пшеничный.
— Самые беспроблемные переселенцы — это немцы, — поведал нам Уилсон. — Спокойные, уверенные в себе люди. Если у кого-то не хватает денег на билет до нужного города, земляки всегда дадут ему денег в долг, и будьте уверены, он вернет деньги при первой возможности. А вот ирландцы народ заполошный. Объяснения вроде и понимают, но постоянно все переспрашивают. И это же самое переспрашивают и у другого служащего… и у третьего… да у всех, кто подвернется, переспрашивают, как будто мы тут их обмануть пытаемся. Но, правда, уполномоченные из немецких и ирландских землячеств тут наравне за порядком присматривают. И их попечением биржу труда открыли для переселенцев… пойдемте, это во дворе, — он вывел нас в тот двор, где мы когда-то ожидали его появления. — Вот здесь любой иммигрант может найти работу. Сейчас, после войны, работы хватает, так что всех, кто сюда обращается, местом обеспечивают. А в войну вот здесь, — он показал на дверь рядом, — был вербовочный пункт. Каждому записавшемуся платили от штата триста долларов, да еще федеральных триста долларов.
— Неплохие деньги, — заметил я.
— Вон там у нас комната свиданий — там ожидают встречающие, они заходят со стороны Бэттери-парка, а служитель выкликает в ротонде имена тех, кого ожидают. А вон там квартирное бюро — мы рекомендуем только проверенные пансионы для приезжих… правда, не все слушают.
Мы выходили за ворота иммиграционного центра с группой приезших уже в сумерках, и какой-то раннер схватил меня на рукав, предлагая самый лучший отель в городе, Zum Goldenen Adler, gnädiger Herr!
— Какой я тебе гнедигер герр! — я выдрал свой рукав из его лапы и спросил у Дугласа: — Здесь какой-нибудь кабак есть приличный? Только чтобы там понаехавших не было, а то сыт я по горло европейцами…
На всякий случай напоминаю, что у меня есть не только этот цикл романов, но и другие произведения. Вот здесь можно посмотреть, что мы с соавтором еще написали https://author.today/reader/9202/888429
Вроде как эпилог
Джейк заглянул в мастерскую, но Эла там не увидел, и решил, что тот, против обыкновения, продрал глаза с утра пораньше и унесся. В комнате было прохладно, потому что Норман предпочитал не переводить дрова на отопление, если ночью достаточно завернуться в пару лишних одеял, ну а топить можно днем, если холод работать мешает. Опять же дрова еще наколоть надо, и Джейк как раз и собирался поручить это ответственное дело Элу. Куда ж он пропал?
Джейк вышел во двор и посмотрел в сторону химлаборатории, она же "сарайчик Эла". Вроде бы никаких признаков жизни там не отмечалось. Джейк прошел к "девичьему" дому, но и там пропажи не нашлось, зато его снабдили большой кружкой горячего кофе со сгущенкой. Тогда в каком-то приступе рассеянности Джейк, попивая кофе, пошел дальше по улице и поздоровался с профессором Адэйром, который тоже пил утренний кофе, поставив стул около своей двери. Потом был дом Финнов, которые явно уже встали, потому что печка у них топилась, но которые на улицу не показывались.